После нашествия хана Батыя Русь оказалась под контролем основанного им государства — Золотой Орды. Зависимость продлилась более двух столетий — до 1480 г. Как была устроена Золотая Орда? Как выстраивались отношения русских земель с монгольским государством?
Образование Золотой Орды
После возвращения из похода в Европу хан Батый не стал участвовать в борьбе за престол великого хана в Каракоруме. Поняв, что великим ханом станет его двоюродный брат Гуюк, он решил закрепиться в западной части Монгольской империи.
Хан Батый на китайском рисунке XIV в.
Батый возвратился из западного похода на Нижнюю Волгу в 1242 г. и основал новое государство, называемым Улусом Джучи (по имени отца Батыя) с центром в городе Сарай-Бату. На Руси это государство называли Золотой Ордой, а его жителей — ордынцами. Золотая Орда стала могущественным государством, которое повлияло на сопредельные страны. Территория Орды включала Половецкую степь, Крым, территорию Волжской Булгарии, приуральские и западносибирские земли, часть Северного Кавказа, а также часть Средней Азии.
Золотая Орда была многонациональной страной. Здесь жили как кочевые, так и земледельческие народы, говорящие на разных языках и исповедующие разные религии. Монголы изначально составляли правящую знать государства. Однако они были немногочисленны и вскоре смешались с другими жившими на территории Золотой Орды кочевыми народами, например булгарами и половцами. С XIV в. ордынцев на Руси стали именовать татарами.
Русь не входила непосредственно в состав Золотой Орды, никогда не была «ордынским улусом». Русские князья попали в вассальную зависимость от ордынских ханов. Такая зависимость была тяжелой, основанной на ханском произволе и насилии, но все-таки сохраняла некоторые условия для самостоятельного развития страны. В русских княжествах сохранялась своя княжеская администрация, войско, религия, привычный уклад жизни. Золотоордынский хан считался верховным правителем, из его рук князья обязаны были получать «ярлыки» на свои княжения, выплачивать тяжелую дань, посылать свои дружины для участия в ордынских походах.
Почему Северо-Восточная Русь не вошла непосредственно в состав Золотой Орды, подобно, например, Волжской Булгарин и некоторым южнорусским княжествам?
Видимо, сыграл роль целый комплекс причин — и политических, и военных, и естественно-географических.
В Северо-Восточной Руси завоеватели встретили особенно упорное сопротивление, причем многие крупные центры уцелели, сохранили свой военный экономический потенциал (Новгород, Псков, Смоленск, Белоозеро и другие заволжские города). Не могли не учитывать завоеватели и возможности обращения русских князей за военной помощью к Западу. Наконец, в лесистом междуречье Оки и Волги, не говоря уже о Русском Севере, не было природных условий для постоянного пребывания больших масс ордынской конницы, она могла приходить сюда только кратковременными «науздами». Это вынуждало хана использовать имеющуюся на Руси государственную систему, ограничиваясь контролем за деятельностью русских князей и карательными походами в случае любого неповиновения. По этим же причинам устойчивая система владычества над Русью оформилась не сразу, для ее установления потребовалось несколько десятилетий.
Золотая Орда во второй половине XIII–XIV вв. Цит. по: Трепавлов В. В. Золотая Орда // Большая российская энциклопедия. Электронная версия, 2018
Установление ордынского ига и татарские «рати» второй половины XIII века
Весной 1238 г. полчища Батыя отошли в половецкие степи. Занятые ожесточенной войной с половцами и аланами, походами на порубежные русские «грады» и подготовкой большого похода на запад, завоеватели не нападали на Северо-Восточную Русь. «И бысть то летом все тихо и мирно отъ Татаръ», — сообщает летописец. В опустошенной страшным «Батыевым погромом» Северо-Восточной Руси начинает восстанавливаться нормальная жизнь. В свои столицы возвращаются уцелевшие князья. Князь киевский и новгородский Ярослав Всеволодович, брат убитого на реке Сити великого князя Юрия, «седе на столе в Володимери», а его младшие братья Святослав и Иван — в Суздале и Стародубе. Во Владимирскую землю постепенно возвращалось разогнанное «Батыевым погромом» население. Летописцы сообщают о восстановлении городов, о новом заселении сел и деревень. Возвращение населения во Владимирское княжество происходило, по-видимому, довольно быстро, так как уже в следующем 1239 г. великий князь смог собрать значительные силы для похода на Смоленск: «Иде Смолиньску на Литву, и Литву победи, и князя ихъ ялъ, а Смольняны оурядив».
Записей о татарах в русских летописях в первые три-четыре года после нашествия нет вообще: видимо, страшный «Батыев погром» был воспринят современниками как кратковременный опустошительный набег кочевников, после которого степные завоеватели возвратились в степи и фактически исчезли из поля зрения летописцев. Русские князья в первые годы после нашествия были заняты больше восстановлением своих разгромленных княжеств и распределением княжеских столов, чем проблемой установления каких-либо отношений с ушедшими за пределы русских земель завоевателями. Межкняжеские отношения не претерпели особых изменений в результате нашествия: на владимирский великокняжеский стол сел следующий по старшинству «Всеволодович», раздав остальные города своим братьям и племянникам.
Положение изменилось, когда монголо-татары после похода в Центральную Европу снова появились в южнорусских степях. Перед русскими князьями вплотную стал вопрос об установлении каких-то отношений с завоевателями.
Видимо, полного единодушия в Северо-Восточной Руси по этому вопросу не было. Сильные и богатые города на северо-западной и западной окраинах, не подвергшиеся татарскому разгрому (Новгород, Псков, Полоцк, Минск, Витебск, Смоленск), выступали против признания зависимости от ордынских ханов. В представлении летописца XVI в. Новгород даже «отделился» тогда от «Руси», не желая признавать ордынскую власть: «въ тоя же торкая Батыева времчина отвергоша они (новгородцы. — В.К.) работнаго ига, видевше держаще державныхъ Рускихъ нестроение и мятежь, и отступиша тогда, и отделишася отъ Руси, царства Владимерскаго. Оставше бо Новгородцы отъ Батыя не воеваны и не пленены». Северозападные русские земли, почти не пострадавшие от нашествия, не только сохранили свои богатства и вооруженные силы, но даже пополнили население за счет беглецов из восточных княжеств. Это оказывало, конечно, значительное влияние на внешнеполитический курс великого князя.
Существование двух группировок — северо-западной, выступавшей против признания зависимости от Орды, и ростовской, склонявшейся к установлению мирных отношений с завоевателями, — во многом определяло политику великого владимирского князя. Эта политика в первое десятилетие после нашествия Батыя была двойственной. С одной стороны, большая часть Северо-Восточной Руси была опустошена нашествием И уже не имела сил для открытого сопротивления завоевателям, что делало неизбежным признание, хотя бы формальное, зависимости от золотоордынских ханов. Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что добровольное признание власти ордынского хана обеспечивало лично великому князю определенные преимущества в борьбе за подчинение своему влиянию других русских князей. В случае же отказа Ярослава Всеволодовича явиться в Орду великокняжеский стол мог при поддержке Батыя перейти к другому, более сговорчивому князю. С другой стороны, существование сильной оппозиции ордынской власти в Северо-Западной Руси и неоднократные обещания западной дипломатией военной помощи против монголо-татар могли пробуждать надежду при определенных условиях противостоять притязаниям завоевателей. Кроме того, великий князь не мог не считаться с антитатарскими настроениями народных масс, которые неоднократно выступали против иноземного ига.
Все это привело к тому, что великие владимирские князья после формального признания власти золотоордынских ханов пытались выступить против монголо-татарского владычества, и факт признания этой власти еще не означал в действительности установления над страной иноземного ига. Первое десятилетие после нашествия является периодом, когда иноземное иго еще только оформлялось, и в стране побеждали силы, поддерживавшие татарское владычество.
Установление отношений великого владимирского князя с Ордой плохо освещается в источниках. Суздальский летописец просто сообщает под 1243 г., что «великыи княз Ярославъ поеха в Татары к Батыеви, а сына своего Костянтина посла къ Канови. Батый же почти Ярослава великого честью, и мужи его, и отпусти и, рек ему: «Ярославе, буди ты старей всем князем в Русском языце. Ярослав же възвратися в свою землю с великою честью». Новгородская I летопись добавляет, что «князь Ярославъ позванъ цесаремъ Татарьскымъ Батыемъ, иде к нему въ Орду». Есть основания предполагать, что поездке великого князя в Орду предшествовала дипломатическая разведка, проведенная его сыном Александром Ярославичем. Новгородская IV летопись сообщает, что в 1242 г. «поиде Александръ къ Батыю царю».
Следом за великим князем потянулись в Орду «про свою отчину» другие князья. В 1244 г. ездили в Орду и вернулись «пожалованы» князья Владимир Константинович Углицкий, Борис Василькович Ростовский, Василий Всеволодович Ярославский. В 1245 г. «с честью» возвратился из ставки великого монгольского хана Константин Ярославич. Видимо, он привез формальное признание Ярослава Всеволодовича великим монгольским ханом. Лаврентьевская летопись сообщает об этих событиях: «Княз Костянтинъ Ярославичь приеха ис Татаръ от Кановичъ къ отцю своему о честью. Того ж лет Великый княз Ярославъ и с своею братею и с сыновци поеха в Татары к Батыеви»?. В Орду приезжали не только северо-восточные, но и южнорусские князья (имеются данные о пребывании в Орде черниговских князей). Никаких подробностей, которые могли бы пролить свет на причины этого «съезда» князей в Орде, летописи не сообщают. Только в Новгородской III летописи содержится запись, имеющая, как нам представляется, прямое отношение к описываемым событиям: «В лето 6754 (1246 г.) при архиепископе Спиридоне Великаго Новагорода и Пскова, великий князь Ярославъ Всеволодовичь… началъ дань давать въ Златую Орду». Вероятно, поездка русских князей в Орду была как-то связана с оформлением даннических отношений. К этому же времени относятся частичные ордынские «переписи» в некоторых южнорусских княжествах (Киевском, Черниговском).
В Северо-Восточную Русь ордынские переписчики и сборщики дани в это время еще не проникали, но можно допустить, что существовали определенные обязательства русских князей по отношению к ордынскому хану.
Из Орды великий князь Ярослав Всеволодович поехал в Монголию к великому хану и осенью 1246 г. умер, «ида от Кановичъ». В исторической литературе гибель Ярослава Всеволодовича в ставке великого монгольского хана связывается с противоречиями между Батыем и великим ханом. Так, А.Н. Насонов высказывает предположение, что великого князя, как сторонника Батыя, отравили.
Русские летописцы очень неопределенно сообщают о причинах гибели Ярослава Всеволодовича в Монголии. По существу, они приводят единственную подробность — факт «клеветы» на него со стороны некоего «Феодора Яруновича». Софийская I летопись отмечает, что Ярослав Всеволодович «обаженъ же бысть Феодоромъ Яруновичемъ царю и многы претерпевъ… представися въ Орде нужною смертию». Почти без измнения вошла эта запись и в «Степенную книгу», по сообщению которой Ярослав «завистными винами оклеветанъ бысть отъ некоего Феодора Яруновича». Кто такой «Феодор Ярунович» и какими «завистными винами» оклеветан был Ярослав — неизвестно, но сам факт «клеветы» дает основание предполагать, что дело заключалось не только в противоречиях между Батыем и великим монгольским ханом. В условиях, когда Южная Русь готовилась к борьбе с завоевателями, а в Северо-Восточной Руси еще имелись значительные силы, выступавшие против установления иноземного ига, естественно предположить, что «вины» Ярослава как-то связаны с сопротивлением монголо-татарскому владычеству. Косвенным подтверждением этого предположения являются данные Б.Я. Рамма о переговорах владимирских князей с папством относительно союза против татар. Б.Я. Рамм считает, что «серия из 7 папских посланий» в 1246 г. относится к переговорам папской курии не с Даниилом Галицким, а с владимиро-суздальскими князьями и свидетельствует «достаточно убедительно о том, что русские князья решили вступить в соглашение с папством, рассчитывая, что этим путем можно заручиться поддержкой для военного отражения новых татарских набегов». По мнению Б.Я. Рамма, переговоры с папством зашли так далеко, что в «декабре 1245 или в самом начале 1246 года» суздальским князем было направлено посольство в Лион14. Видимо, об этих переговорах стало известно монголам, что и послужило причиной гибели Ярослава Всеволодовича.
Плано Карпини писал, что монгольская «ханьша» приказала отравить князя Ярослава, чтобы завоевателям было «свободнее и окончательнее завладеть его землей». Действительно, гибель великого князя Ярослава значительно усложнила обстановку в Северо-Восточной Руси. Началась борьба за великое княжение между его сыновьями и братьями. Сначала великокняжеский стол перешел по обычаю к следующему по старшинству «Всеволодичю» — суздальскому князю Святославу, который «седе в Воладимери на столе отца своего, а сыновци свои посади по городом, яко бе имъ отецъ оурядилъ Ярославъ». Против Святослава выступили «Ярославичи» — Михаил, Андрей и Александр. Летописец сообщает, что Святослав во Владимире «седе лето едино и прогна и князь Михаиле Ярославичь». Затем в борьбу за великое княжение активно включились Александр и Андрей. По словам В.Н. Татищева, между ними началась «пря велия о великом княжении», после чего они «уложа ити во Орду», где «многу стязанию бывшу». Как сообщает летописец, в 1247 г. «поеха Андреи княз Ярославич в Татары к Батыеви, и Олександръ княз поеха по брате же к Батыеви». Однако Батый не стал сам решать спор между братьями и «посла ю к Каневичем», в Монголию.
Между тем в Северо-Восточной Руси продолжались усобицы. Михаил Ярославич, захвативший великокняжеский стол, был убит в 1248 г. в войне с литовцами («оубьенъ быс Михаиле Ярославич от поганыя Литвы»), и на владимирский великокняжеский «стол» снова сел Святослав Всеволодович. Он княжил до 1249 г., до возвращения из Монголии «Ярославичей».
Решением великого монгольского хана владимирский стол в обход своего старшего брата получил Андрей Ярославич. Причину этого, как правильно указывает А.Н. Насонов, следует искать в обострившихся отношениях между Батыем и великим монгольским ханом. Видимо, князя Александра, первым из русских князей приехавшего в Орду, считали в ставке великого хана сторонником Батыя и поэтому предпочли отдать великое княжение Андрею. Лаврентьевская летопись сообщает под 1249 г.: «Приеха Олександръ и Андреи от Кановичь, и приказаша Олександрови Кыевъ и всю Руськую землю, а Андреи седе в Володимери на столе». Решение великого хана отдать владимирский стол Андрею Ярославичу в обход его старшего брата послужило в дальнейшем источником больших осложнений.
Андрей Ярославич, получивший владимирский великокняжеский стол непосредственно от великого монгольского хана, вел себя довольно независимо по отношению к Орде: за время его великого княжения (1249—1252) летописи не отмечают поездок князей в Орду, не говорят о посылке «даров» хану; «дани и выходы», по свидетельству В.Н. Татищева, платились «не сполна».
Даниил Галицкий
Вначале 50-х гг., когда Андрей Ярославич укрепился на великокняжеском столе, им была сделана попытка оказать открытое сопротивление Орде. Для борьбы с татарами Андрей Ярославич старался заключить союз с Южной Русью, с сильнейшим южнорусским князем Даниилом Романовичем Галицким. Косвенные данные о складывании в начале 50-х гг. XIII в. этого союза имеются в летописях. Прежде всего очень симптоматична поездка по северо-восточным русским княжествам митрополита Кирилла в 1250 г. Митрополит Кирилл был прямым ставленником князя Даниила Романовича, долгое время служил у него «печатником», выполняя многочисленные дипломатические поручения, и его поездка по Северо-Восточной Руси была, конечно, не случайной. Лаврентьевская летопись ограничивается краткой записью: «Тое же осени приеха митрополитъ Кирил на Суждальскую землю». Более подробно говорит о поездке митрополита Кирилла Никоновская летопись: митрополит «иде изъ Киева въ Черниговъ, таже прииде въ Рязань, таже прииде въ Суз далекую землю, и сретоша его князи и бояре съ великою честию». Митрополит Кирилл, таким образом, объехал столицы наиболее сильных северо-восточных княжеств.
В прямую связь с поездкой митрополита Кирилла по Северо-Восточной Руси можно поставить заключение брака между великим владимирским князем Андреем Ярославичем и дочерью Даниила Галицкого, что было, вероятно, внешним проявлением складывавшегося союза между двумя сильнейшими русскими князьями. Лаврентьевская летопись сообщает, что в 1251 г. «оженися княз Ярославичь Андреи Даниловною Романовича и венча и митрополитъ в Володимери». Сделана была, видимо, попытка привлечь к союзу и сидевшего в Новгороде Александра Ярославича: в 1251 г. митрополит Кирилл «прииде въ Новъгородъ». К тому же времени относится появление в Новгороде папских послов к Александру, которых летописец обвиняет в желании склонить Русь к «латинству». Однако привлечь Александра к антитатарскому выступлению не удалось.
Союз великого князя Андрея Владимирского с Даниилом Галицким, т.е. фактически союз Северо-Восточной и Южной Руси, отличался явной антитатарской направленностью. К. Маркс пишет в своих «Хронологических выписках», что «Андрей пытался противиться монголам». В летописях имеются прямые указания на враждебное отношение великого князя Андрея к татарам и его нежелание подчиниться власти ордынского хана. Даже Лаврентьевская летопись, в целом отрицательно относившаяся к попытке Андрея Ярославича оказать сопротивление татарам, отмечает, что он предпочел «с своими бояры бегати, нежели царемъ служити». Автор Никоновской летописи вкладывает в уста великого князя Андрея Ярославича гордые слова о том, что «лутчи ми есть бежати в чюжюю землю, неже дружитися и служили Татаромъ».
Готовясь к открытой борьбе с татарами, великий князь Андрей Ярославич мог опереться прежде всего на северо-западные русские земли, которые не подвергались татарскому погрому и не попали еще в орбиту ордынской политики. На стороне Андрея активно выступил тверской князь Ярослав Ярославич (его «княгиня» и дети находились в войске князя Андрея во время битвы с татарами под Переяславлем). Можно предположить, что великому князю сочувствовало население Пскова и Ладоги. В 1253 г., когда союзник Андрея князь Ярослав Тверской «выбежал» из «Низовьской земли», псковичи «посадиша его въ Плескове». Не менее радушный прием встретил князь Ярослав Тверской и в Ладоге, где «почтиша и ладожане». Колеблющуюся позицию в событиях начала 50-х гг. занимал Новгород. Новгородцы в 1252 г. отказались принять бежавшего от татар князя Андрея, однако в 1255 г. они сами призвали его бывшего союзника Ярослава Тверского. Наиболее сильным союзником великого князя Андрея Ярославича был, конечно, князь Даниил Романович Галицкий, который успешно подавлял оппозиционные выступления галицко-волынских феодалов и готовился к войне с Ордой: строил новые крепости, набирал полки, вел активные переговоры с папой и венгерским королем Белой IV о совместной борьбе с татарами.
В целом в начале 50-х гг. XIII в. на Руси сложилась довольно сильная антитатарская группировка, готовая оказать сопротивление завоевателям.
Необходимо отметить, что выступление великого князя Андрея Ярославича против установления монголо-татарского ига имело под собой кое-какие реальные основания. Конечно, Северо-Восточная Русь была опустошена нашествием, но за 14 лет, прошедших со времени «Батыева погрома», разогнанное население в основном вернулось, восстанавливались города, укреплялся государственный аппарат, заново создавались вооруженные силы. Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что обширные районы Руси не подвергались татарскому разгрому: северо-западные и западные земли (Новгород, Псков, Полоцк, Витебск, Смоленск), Северная Русь (Белоозеро, Вологда, Устюг Великий), частично — города Ростовской земли. В начале 50-х годов оформляется союз с Южной Русью, которая сумела быстро оправиться от нашествия и восстановить способность к сопротивлению.
Великий князь владимирский Андрей Ярославович. Художник В. Верещагин
С другой стороны, монголо-татары располагали в начале 50-х гг. меньшими силами, чем перед походом Батыя. Это было уже не объединенное войско монгольской империи, как в 1237—1240 гг., а только военные силы Золотой Орды, значительно ослабленные героическим сопротивлением русского народа и продолжительным походом в Центральную и Южную Европу. К тому же внимание ханов Золотой Орды в рассматриваемый период было в значительной степени отвлечено на Восток, где происходила ожесточенная борьба за монгольский императорский престол. Два улуса — Джучи и Тулуя — объединились для борьбы с родами Угедея и Чагатая и только к 1251 г. добились решительного перевеса над своими соперниками. Батый, принимавший активное участие в этой борьбе, значительно расширил свои владения на восток и юго-восток и продвинулся до Семиречья, захватив Мавераннахр. Войска улуса Джучи принимали участие в завоевании Ирана и в войнах на Северном Кавказе, где татарам продолжали оказывать упорное сопротивление аланы. Отвлечение значительных татарских сил на восток и юг создавало дополнительные трудности в организации большого похода на Русь, который был необходим в случае открытого выступления антитатарской группировки князей. И, наконец, самое главное — нашествие Батыя не сломило русского народа, не подавило его волю к борьбе.
Однако политика великого князя Андрея Ярославича, направленная на организацию сопротивления татарам, столкнулась с внешнеполитическим курсом Александра Ярославича, который считал необходимым поддерживать мирные отношения с Ордой для восстановления сил русских князей и предотвращения новых татарских походов. Князя Александра Ярославича поддерживала значительная часть русских феодалов, духовных и светских. Страшный «Батыев погром» сопровождался массовым избиением представителей феодального класса и утратой накопленных богатств. «Политическая буря», вызванная нашествием, расшатала государственный аппарат русских княжеств, разорила феодальное хозяйство. Недаром новый великий князь Ярослав Всеволодович, вернувшись в разоренную татарами Владимирскую землю, прежде всего принял меры к восстановлению феодального управления и суда («поча ряды рядити» и «судити людемъ»). Предотвратить новые татарские вторжения можно было нормализацией отношений с Ордой, т.е. признанием ее власти. В этих условиях русские феодалы пошли на определенный компромисс с монголо-татарскими завоевателями, признав верховную власть хана и пожертвовав в пользу монголо-татарских феодалов часть феодальной ренты (в форме «ордынского выхода»). Взамен русские князья получали известные гарантии от повторения нашествия и сохраняли свои «столы» и власть. Сохранив господствующее положение и аппарат власти, феодалы могли переложить на плечи народных масс основную тяжесть иноземного ига (как это и произошло впоследствии). Кроме того, в условиях феодальной раздробленности и княжеских усобиц признание верховной власти хана обеспечивало князьям определенные преимущества в борьбе за княжеские «столы»: князья, выступавшие против власти хана, рисковали лишиться своих княжений, которые переходили при помощи татар к более «дальновидным» соперникам. Ордынские ханы, в свою очередь, были заинтересованы в соглашении с местными князьями, так как получали в лице местной княжеской администрации дополнительное орудие для поддержания своего владычества над народными массами. Политика соглашения с местными феодалами при условии признания верховной власти хана и уплаты дани была обычной в политической практике монголо-татар.
Великий князь Александр Ярославович Невский. Художник П. Корин
Политику соглашения с завоевателями поддерживала православная церковь. Кроме причин, общих для всего класса феодалов, на позицию церковников оказывала большое влияние обычная для монголов политика привлечения на свою сторону местного духовенства путем полной веротерпимости, тарханов, освобождения от дани и т.д. Не менее важным для объяснения позиции православной церкви по отношению к ордынским ханам представляется то обстоятельство, что церковники очень подозрительно следили за переговорами антитатарской группировки князей с папской курией, видя в союзе с католическими государствами реальную угрозу своим доходам и привилегированному положению. На эту сторону политики русской церкви правильно обращает внимание В.Т. Пашуто, который пишет, что «русская церковь предпочитала видеть на Руси татарское иго, от которого ее доходы не страдали, чем допустить представителей католической церкви забирать свои исконные доходы». Церковь не только поддерживала политику феодалов, направленную на установление мирных отношений с татарами, но и идеологически обосновывала власть ордынского хана над русскими землями, провозглашая ее божественное происхождение. Именно такую трактовку татарской власти содержит известное «Житие Михаила Черниговского», церковный автор которого вкладывает в уста «святого мученика» князя Михаила такие слова: «Тобе цесарю, кланяюся, понеже ти богъ поруцелъ царство света сего».
Наконец, нельзя не учитывать и того обстоятельства, что силы, выступавшие за мирные отношения с татарами, возглавлялись таким популярные князем, как Александр Ярославич Невский. В борьбе против Андрея Ярославича, которого легко можно было обвинить в «измене» хану, для Александра открывалась единственная возможность вернуть принадлежавший ему по старшинству великокняжеский стол. Если Андрей Ярославич опирался на антитатарские силы, то Александр, естественно, мог отнять у него великокняжеский стол только при помощи Орды.
Необходимо отметить, впрочем, что в привлечении «поганых» к междоусобной борьбе князей не было для того времени ничего исключительного, ничего противоречащего феодальной этике и обычной практике межкняжеских отношений.
В результате силы Северо-Восточной Руси перед «Неврюевой ратью» оказались раздробленными. Значительная часть феодалов, духовных и светских, не поддержала попытку великого князя открыто выступить против Орды, что предопределило неудачу этого выступления. Ордынский хан был недоволен слишком самостоятельной политикой великого князя Андрея Ярославича. На великоханском престоле в Монголии в это время уже сидел Монкэ, ставленник Батыя, и центральномонгольская администрация, ранее способствовавшая утверждению Андрея на великом княжении, больше не поддерживала его. Поэтому, когда Александр Ярославич в 1252 г. приехал в Орду «искать» великое княжение, ему был оказан самый благосклонный прием. Против великого князя Андрея была направлена сильная монголо-татарская «рать» царевича Неврюя.
Летописцы, весьма осторожно сообщавшие об этих событиях, все же связывают «Неврюеву рать» с поездкой Александра Ярославича в Орду. Так, в Лаврентьевской летописи непосредственно перед сообщением о бегстве князя Андрея записано, что «иде Олександръ князь Новгородьскыи Ярославич в Татары и отпустиша и с честию великою, давше ему стареишиньство во всей братьи его». Летописцы указывают и на цель «Неврюевой рати» — прогнать неугодного Орде великого князя Андрея.
Интересные подробности сообщает В.Н. Татищев. По его данным, в 1252 г. «иде князь великий Александр Ярославич во Орду к хану Сартаку, Батыеву сыну, и прият его хан с частию. И жаловася Александр на брата своего великого князя Андрея, яко сольстив хана, взя великое княжение над ним, яко старейшим, и грады отческие ему поймал, и выходы и тамги хану платит не сполна. Хан же разгневася на Андрея и повел е Неврюи салтану итти на Андрея». Видимо, у князя Андрея Ярославича были все основания горестно упрекать своего старшего брата: «Господи! что есть доколе нам межь собою бранитися и наводити другъ на друга Татаръ».
Хан Сартак
Сильное татарское войско во главе с Неврюем двинулось в 1252 г. против непокорного великого князя. Андрей Ярославич пытался организовать сопротивление. Софийская I летопись сообщает, что татары «подъ Владимеремъ бродиша Клязму», «поидоша къ граду Переяславлю таящеся», и под Переяславлем «срете ихъ великыи князь Андрей съ своими полкы, и сразишася обои полци, и бысть сеча велика». Великокняжеское войско, к которому пришли на помощь только тверские дружины с воеводой Жирославом, после ожесточенной битвы «погаными побежедени быша». Ни один из князей ростовской группировки в битве не участвовал; о них в связи с этими событиями летописи вообще умалчивают. Кроме Переяславского княжества, ставшего ареной битвы и преследования разбитых полков великого князя, татарская рать разгромила только Суздаль, «отчину» Андрея.
«Неврюева рать» сыграла значительную роль в установлении монголо-татарского ига над Северо-Восточной Русью: она принесла окончательную победу князьям, которые стояли за примирение с завоевателями, за подчинение власти ордынского хана (конечно, обеспечив при этом свои собственные интересы).
Поражение антитатарской группировки привело к тому, что в течение длительного периода (по существу, вплоть до возвышения Москвы) ни одно из северо-восточных русских княжеств уже не могло стать организационным центром для борьбы с завоевателями. По мнению С.В. Юшкова, это послужило основной причиной отделения от Владимиро-Суздальской Руси, завоеванной монголо-татарами, русских земель на западной окраине (Полоцка, Смоленска, Витебска и др.). Переход этих земель к Литве объективно означал избавление от монголо-татарского ига. Можно проследить некоторое совпадение внешнеполитических интересов Литвы и русских княжеств после нашествия Батыя (совместная борьба с монголо-татарами, а также немцами и шведами), что облегчило их присоединение к Литовскому государству. «Дело шло, стало быть, о перемене политического верховенства, о перемене господства монголо-татарского хана на господство Литовского великого князя». Второе было гораздо легче, так как между литовским великим князем и русскими князьями сложились не отношения господства и подчинения, а отношения «сюзеренитета — вассалитета». Политический и правовой режим русских земель в составе Литовского государства мало изменился. В результате, по мнению С.В. Юшкова, переход русских земель из-под власти Золотой Орды к Литве «был интересен и для правящей верхушки той или иной русской земли, и для всей массы населения».
2
После бегства великого князя Андрея от «Неврюевой рати» во Владимир вернулся из Орды Александр Ярославич, получивший от хана ярлык на великое княжение. «Приде Олександръ, княз великыи ис Татар в град Володимерь… и посадиша и на столе отца его Ярослава».
При Александре Ярославиче усилившаяся великокняжеская власть предприняла ряд шагов к объединению Северо-Восточной Руси, к подавлению сепаратистских выступлений отдельных феодальных центров. Великому князю удалось добиться известных успехов в этом направлении, однако подходить к оценке результатов объединительной политики Александра Ярославича, как нам представляется, следует с большой осторожностью из-за ее внутренней противоречивости. Его деятельность проходила совсем в иных исторических условиях, чем объединительная политика Всеволода III Большое гнездо или Юрия Всеволодовича. Монголо-татарское нашествие в значительной степени разрушило объективные предпосылки объединения русских земель. Монголо-татары разгромили русские города, являвшиеся потенциальными центрами объединения и опорой великокняжеской власти, нарушили те минимальные экономические связи между отдельными феодальными центрами, которые были необходимым условием для объединения. Процесс объединения русских земель был, таким образом, насильственно прерван страшным татарским погромом, и деятельность Александра Ярославича, при большом сходстве внешних ее проявлений с объединительной деятельностью владимирских князей домонгольского времени, имела, на наш взгляд, принципиально иное содержание. Разгромив своих соперников и признав зависимость от ордынского хана, Александр Ярославич начал распространять свою власть на остальные русские земли (Тверь, Новгород, Псков). Независимо от его намерений подчинение этих земель великокняжеской власти во второй половине XIII в. объективно означало распространение на них власти ордынского хана, и борьба Новгорода, Пскова, Твери против подчинения владимирской великокняжеской администрации (проводившей политику поддержки татар) была фактически борьбой против установления иноземного ига. В этих условиях происходит перегруппировка классовых сил на окраинах, куда не доходили завоеватели и куда несла иго владимирская великокняжеская администрация: уже не боярство, а народные массы, «черные люди», выступают против великого князя.
Например, восстание 1255 г. в Новгороде. Новгородцы выгнали сына великого князя, Василия Александровича, и призвали из Пскова Ярослава Ярославича Тверского, известного как противника подчинения татарам. Новгородская I летопись довольно подробно описывает события восстания 1255 г.: «Выведоша новгородьци из Пльскова Ярослава Ярославича и посад иша его на столе, а Василья выгнаша вонъ». Александр Ярославич немедленно «поиде ратью к Новугороду». При приближении «Низовских полков» князь Ярослав Ярославич «побеглъ» из города, а в Новгороде начались столкновения бояр и «менших людей». На примере новгородского восстания 1255 г. уже довольно явственно прослеживается, какие слои населения поддерживали претензии великого князя, а какие выступали против него. Летописец достаточно четко разграничивает позиции различных социальных групп во время восстания: «Целоваша святую Богородицю меншии, како стати всемъ, любо животъ, любо смерть за правду новгородьскую, за свою отчину», и, наоборот, «бысть въ вятшихъ светъ золъ, како побеги меншии, а князя въвести по своей воли…». Столкновение этих групп проявляется и в ходе восстания. Представитель «вятших» Михалко при приближении полков великого князя перебежал к нему со своей дружиной («побежа Михалко из города к святому Георгию, како быто ему своимь полкомь уразити нашю сторону и измясти люди»). Об этом «уведавше черный люди, погнаша по немъ, и хотеша на дворъ его». Новгородский летописец отмечает союз в этих событиях новгородского боярства, «вятших людей», с великим князем, называя «вятших» клятвопреступниками, изменниками новгородскому делу. «Черные люди» говорят в ответ на требования великого князя выдать посадника Онанья: «князь нашь тако сдумалъ с нашими крестопреступници».
Великому князю не сразу удалось подавить выступление новгородских «черных людей». Летописец сообщает, что «стоя всь полк по 3 дни за свою правду», и только после обещания Александра Ярославича — «вам гнев отдам», новгородцы впустили его в город. После подавления восстания влияние великого князя в Новгороде усилилось. Посадник Онанья, выступавший вместе с «черными людми» против великого князя, «лишися посадничьства», и Александр Ярославич «даша посадничьстве Михалку Степановичю», своему стороннику.
Ко времени великого княжения Александра Ярославича относится такое крупнейшее политическое мероприятие, как проведение татарской переписи русских земель.
Проведению татарской переписи в Северо-Восточной Руси предшествовала оживленная дипломатическая подготовка. В 1256 г. к новому правителю Золотой Орды Улавчею великим князем были посланы «дары», которые повез старейший из ростовских князей — Борис Василькович. Зимой 1257 г. «поехаша в Татары» наиболее влиятельные русские князья: великий князь Александр Ярославич, Борис Василькович Ростовский и вернувшийся на суздальский «стол» Андрей Ярославич. Видимо, во время этой поездки и был решен вопрос о проведении в Северо-Восточной Руси татарской переписи.
Татарская перепись 1257—1259 гг. явилась важной вехой в оформлении монголо-татарского владычества над феодальными русскими княжествами, в известной степени завершая процесс установления ига. До переписи власть ордынских ханов над Северо-Восточной Русью не приобрела каких-то определенных форм. Сначала усобица между сыновьями Ярослава Всеволодовича за владимирский стол значительно ослабила великокняжескую власть, на которую стремились опереться татары в организации властвования. Затем в конце 40-х — начале 50-х гг. складывается союз между Даниилом Галицким и Андреем Владимирским, направленный против татарского владычества. Наконец, после разгрома антитатарской группировки, в первые годы великого княжения Александра Ярославича, великокняжеская администрация была недостаточно сильна, чтобы преодолеть сопротивление установлению ига со стороны отдельных феодальных центров.
Александр Невский, молящийся об избавлении Отечества. Художник П. Басин
Центральномонгольская администрация начала проведение общей, генеральной переписи всех покоренных монголами стран в начале 50-х гг. Эта перепись проводилась чиновниками, присылавшимися из Монголии, и имела целью создать единую податную систему на всей территории Монгольской империи. В 1252 г. была проведена монгольская перепись в Китае, в 1254 г. — в Армении. Для переписи русских земель еще в 1253 г. был послан из Центральной Монголии Бецик-Берке, но сопротивление русского народа не позволило тогда провести «число». Это было сделано только тогда, когда была разгромлена антитатарская группировка северо-восточных русских князей во главе с великим князем Андреем Ярославичем, покорена Южная Русь и усилившаяся великокняжеская власть могла обеспечить проведение переписи и безопасность переписчиков и сборщиков дани.
События татарской переписи особенно ярко показывают отношение к иноземному игу различных классов русского общества: перепись проходила при прямом содействии русских феодалов и активном сопротивлении народных масс.
Суздальский летописец сообщает о татарской переписи 1257 г. очень кратко: «Приехаша численици, исщетоша всю землю Суждальскую и Рязаньскую и Мюромьскую и ставиша десятники и сотники и тысячники и темники, и идоша в Ворду, толико не чтоша игуменовъ, черньцовъ, поповъ кридошанъ, кто зрить на св. Богородицю и на владыку». В условиях значительной самостоятельности русских княжеств по отношению к Орде и отсутствия на их территории татарских войск участие княжеской администрации в проведении переписи представляется неизбежным. Отсутствие в летописях записей о каких-либо выступлениях против ордынских «численицев» в Суздальской земле в известной степени подтверждает это предположение.
Если в отношении суздальских, муромских и рязанских земель можно только предполагать активное содействие княжеской власти татарским «численицам», то относительно Новгорода, где великокняжеская администрация была слабее, участие великого князя в проведении татарской переписи подтверждается прямыми свидетельствами источников. Летописный рассказ Новгородской I летописи о событиях 1257—1259 гг. в Новгороде — яркий обличительный документ, показывающий прямое сотрудничество великого князя и новгородского боярства с иноземными завоевателями и упорное сопротивление народных масс установлению ига.
Известия о татарской переписи вызвали взрыв возмущения в Новгороде. Новгородский летописец сообщает под 1257 г.: «Приде весть изъ Руси зла, яко хотятъ Татарове тамгы и десятины на Новегороде; и сметошася люди чересъ все лето». Выступление новгородцев было направлено непосредственно против великокняжеской администрации: посадник Михалка, ставленник великого князя, был убит («на зиму убиша Михалка посадника новгородци»). Восставшим, видимо, сочувствовал и сын великого князя Василий Ярославич, который при приближении владимирских полков бежал в Псков. С самого начала событий прослеживается прямое участие в переписи великого князя Александра Ярославича и других северовосточных князей. Когда в Новгород «приехаша послы татарьскыи съ Олександром», великий князь жестоко расправился с недовольными. Он «выгна сына своего изъ Пльскова и посла в Низ», а «дружину его казни, овому носа урезаша, а иному очи выимаша, кто Василья на зло повелъ». По свидетельству Никоновской летописи, в Новгород вместе с татарами для «счисления» приехала целая «экспедиция» низовских князей: «Приехаша численици изъ Татаръ въ Володимерь, и поехаша численицы Ардинскиа, и князь велики Александръ Ярославичь Владимерский, и Андрей Ярославичь Суздалский, и князь Борисъ Василковичь Ростовский счести Новгородцкиа земли». Очень интересные данные об участии русских князей в татарской переписи приводит В.Н. Татищев: «Приехаша численицы ис Татар в Володимер и поехаша численицы ординскии в Новград, и князь великий посла от себя мужи для числения (курсив мой. — В.К.). Князь же Василий Александрович, послушав злых советник новгородцев, и безчествоваша численики. Они же з гневом великим, пришед к великому князю Александру», после чего Александр Ярославич «созва братию» и «поидоша сами с численики князь великий Александр Ярославич владимерский, и Андрей Ярославич суздальский, и князь Борис Василькович ростовский счести Новогородские земли». По прибытии в Новгород великий князь жестокими казнями новгородцев «численников татарских укроти и умири».
Однако несмотря на расправу с недовольными и прямое содействие великокняжеской администрации, провести в 1257 г. перепись в Новгороде не удалось. Новгородский летописец замечает по этому поводу, что «почаша просити послы десятины, тамгы, и не яшася Новгородьци по то, даша дары цесареви и отпустиша я с миромь». Видимо, великий князь не располагал еще достаточными силами, чтобы принудить новгородцев к переписи.
Только через год новгородцы дали согласие на проведение переписи. Новгородская I летопись Старшего извода сообщает под 1259 г., что в город «приеха Михаиле Пинещиничь из Низу со лживымъ посольствомь, река тако: «аже не иметеся по число, то уже полкы на Низовьской земли», и яшася новгородци по число». В исторической литературе высказывалось предположение, что в данном случае речь шла о «татарских полках», собиравшихся для похода на Новгород. Однако никаких оснований считать «полкы на Низовьской земли» татарскими нет. Летописцы очень тщательно фиксируют участие татар в усобицах и, конечно, сосредоточение татарских полков в «низовских землях» для наступления на Новгород не могло остаться ими незамеченным; между тем никаких намеков на присутствие в это время татарских отрядов на Руси в летописях нет. Более вероятным представляется, что великий князь сосредоточил для похода на непокорный Новгород русские «низовские» полки (владимирские, ростовские, суздальские), и новгородцы согласились на проведение переписи под угрозой великокняжеского войска.
Немедленно после согласия новгородцев на «число» в Новгород снова поехали татарские послы «Беркаи и Касачикъ… и инехъ много». Татарских послов опять сопровождал великий князь Александр Ярославич. Татары при проведении переписи допускали всяческие насилия и незаконные поборы («много зла учиниша, беруче туску оканьным Татаромъ»), и опять «бысть мятежь вепикъ в Новегороде». Великий князь Александр Ярославич выступил в поддержку татарских послов; «Нача оканьныи боятися смерти, рече Олександру: «дай намъ сторожи, ать не избьють нас». И повеле князь стережи их сыну посадничи) и всемъ детемъ боярьскымъ по ночемъ».
Как и во время прошлых новгородских «мятежей», против великого князя и приехавших с ним татар активно выступили «черные люди». «Чернь не хотеша дати числа, — сообщает летописец, — но реша: умремъ честно за святую Софью и за ломы ангельскыя». Новгородское боярство, «вятшие люди», наоборот, открыто поддержали великого князя («вятшии велятся яти меншимъ по числу»). Противоречия между «меншими» и «вятшими» достигли, вероятно, большой остроты, так как новгородский летописец неоднократно подчеркивает при описании событий 1259 г., что в Новгороде «бысть мятежь великъ», «тогда издвоишася люди», «отвориша супоръ». О борьбе народных масс и боярства в Новгороде во время переписи сообщают и другие летописи. Воскресенская летопись прямо указывает, что «болшии веляху меншимъ ятися по число, а они не хотеху». О том же пишет Вологодско-Пермская летопись; «Раздвоишася людие, хто доброй, тот за Святую Софею, а хто не хощеть. И перемогоша бояре чернь, и яшася под число, творяху бо себя бояре легко, а меншим зло». При активной поддержке новгородского боярства великому князю удалось сломить сопротивление «черни» Новгорода, «и бысть заутра, съеха князь с Городища и оканьнии Татарове с нимъ.., и почаша ездити оканьнии по улицамъ пищюче домы христьяньскыя, и отъехаша оканьнии, взямше число».
Таким образом, в событиях переписи 1257—1259 гг. в Новгороде наблюдается картина тесного сотрудничества великокняжеской администрации и лично великого князя Александра Ярославича с татарскими «послами» и «численцами». Не случайно К. Маркс в «Хронологических выписках» после записи о покорении монголами Южной Руси отмечает: «Александр Невский сам взялся за дело, чтобы ввести новое обложение также и в своей земле». Княжеские феодальные дружины были силой, на которую опирались немногочисленные татарские «численцы» при проведении переписи русских земель. Княжескую политику сотрудничества с татарами активно поддержало боярство, стремившееся переложить на плечи народа все тяготы иноземного ига («творяху бо себе бояре легко, а меньшим зло»). Светским феодалам в проведении переписи помогало русское духовенство. Освобожденные ордынскими ханами от всяких повинностей и даней, русские церковники заняли примирительную позицию по отношению к переписи. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что летописные известия о «числе» (в значительной степени отражавшие позицию церковников) вполне лояльны по отношению к татарам и нигде не квалифицировали перепись как «зло хрестьяном». Только народные массы выступили против переписи, усиливавшей иго, но их выступления были подавлены татарскими и русскими феодалами.
Однако борьба народных масс Северо-Восточной Руси против установления монголо-татарского ига не прошла бесследно. Именно активное сопротивление народных масс явилось основной причиной того, что русские княжества пользовались по отношению к Орде гораздо большей самостоятельностью, чем другие покоренные татарами страны. В Новгороде, где борьба народных масс против иноземного ига была наиболее упорной, с самого начала не было ни татарских баскаков, ни «бесермен», и новгородцы сами собирали дань для отсылки в Орду. Именно сопротивление народных масс привело к тому, что в Северо-Восточной Руси не сложилось монголо-татарской администрации, которая могла бы непосредственно осуществлять над русским народом иноземную власть. Утвердившийся в исторической литературе тезис о существовании в Северо-Восточной Руси «военно-политической баскаческой организации» монгольских феодалов с развитой сетью вооруженных «баскаческих отрядов» вызывает в связи с этим сомнения.
3
Вопрос о «баскаческой организации» в Северо-Восточной Руси является составной частью большой проблемы о характере монголо-татарского ига. В оценке взаимоотношений русских княжеств с Ордой в исторической литературе имеется определенное противоречие: с одной стороны, указывается, что Русь не была простым «улусом» Орды и не входила непосредственно в ее состав, «русские феодальные княжества стали в вассальные отношения к хану»; с другой стороны, признается существование в Северо-Восточной Руси какой-то «военно-политической баскаческой организации», целой сети «баскаческих отрядов», которыми руководила «монгольская военно-феодальная аристократия». Тезис о существовании в Северо-Восточной Руси «военно-политической баскаческой организации» монгольских феодалов, принятый советской историографией, был выдвинут в 1940 г. А.Н. Насоновым в его исследовании по истории татарской политики на Руси.
Баскаки. Художник С. Иванов
Создание в Северо-Восточной Руси «баскаческой организации» А.Н. Насонов выводит прежде всего из известного летописного известия о переписи 1257 г., когда «приехаша численици, исщетоша всю землю Суждальскую и Рязаньскую и Мюромьскую и ставиша десятники и сотники и тысячники и темники». В этих «десятниках», «сотниках», «тысячниках» и «темниках» А.Н. Насонов видел «лиц командного состава» из «собственно татар и монголов», которые вместе с численниками пришли на Русь.
Такое толкование летописного текста о переписи 1257 г. представляется очень спорным. Во-первых, ни Лаврентьевская летопись (на которую ссылается А.Н. Насонов), ни другие списки не дают никаких указаний на то, что «десятники», «сотники», «тысячники» и «темники» пришли вместе с численниками, т.е. могли быть из «собственно татар и монголов». Во-вторых, нет никаких оснований считать этих лиц «командным составом» каких-то военных формирований. Более вероятным представляется, что назначение «десятников», «сотников» и т.д. связано с проходившей переписью; именно так рассматривает этот вопрос М.Н. Тихомиров: «Была создана организация взимания податей по десяткам, сотням, тысячам и тьмам (десяткам тысяч)». Точка зрения М.Н. Тихомирова представляется более обоснованной, так как в источниках имеются указания на «тьму» монгольского времени как на определенную податную единицу. В письме крымского хана Менгли-Гирея к «Жигмонту Литовскому» упоминаются со ссылкой на «старые пожалования» «Черниговская тьма со всими выходы и даньми», «Курская тьма з выходы и даньми», «Сараева тьма» в качестве податных единиц.
На основании летописного текста о «десятниках», «сотниках», «тысячниках» и «темниках» А.Н. Насонов утверждает, что «с уходом численников на Руси были сформированы (набраны) особые отряды, частью местного населения, с пришлым командным составом, которые поступали в распоряжение баскаков». «Прямые следы пребывания на Руси таких отрядов (составленных из туземного населения)» А.Н. Насонов видит в известном «летописном рассказе о баскаке Ахмате».
Между тем анализ летописных известий об «ахматовых слободах» не дает никаких оснований для подобного вывода. «Ахматовы слободы» по летописным известиям представляются не местами стоянки вооруженных «баскаческих отрядов», а торгово-ремесленными поселениями, куда сбегалось население под защиту баскака. Никоновская летопись прямо отмечает, что «быша тамо торгы и мастеры всякиа, и быша те велики две слободы якоже грады великиа».
В «двух бесерменах», которые вместе с тремя десятками «Руси» ехали из одной слободы в другую и были перебиты Липецким князем Святославом, тоже трудно увидеть «баскаческий отряд» и «монгольских военачальников». Более того, сами «Ахматовы слободы» были созданы незаконно и, видимо, в нарушение обычных норм отношений баскаков и местных князей. Князь Олег Рыльский «иде въ Орду о томъ с жалобою ко царю Телебузе.., царь же Телебуга, давъ приставы князю Олгу, река: «что будетъ вашихъ людей въ слободахъ техъ, те люди выведите во свою область, а слободы те разгонита», — более чем странное отношение хана к «баскаческому отряду»!
Последний довод, который выдвигает А.Н. Насонов в качестве доказательства существования на Руси «военно-политической баскаческой организации» и «баскаческих отрядов», заключается в том, что «в пределах б. Европейской России мы встречаем целый ряд поселений с названиями: Баскаки, Баскаково, Баскачи и т.п.», и «может быть, происхождение части этих названий связано с местопребыванием или деятельностью баскаческих отрядов или баскаков». На наш взгляд, существование на территории Северо-Восточной Руси населенных пунктов с названиями Баскаки, Баскаково, Баскачи и т.п. не дает оснований считать их местом стоянки «баскаческих отрядов». Гораздо более вероятным представляется предположение, что появление этих названий связано с землевладением монгольских феодалов на Руси, факты которого отмечались в исторической литературе. Баскаки, постоянно проживавшие в русских городах, могли получать от князей определенные земельные пожалования. А. Юшковым опубликована любопытная жалованная грамота рязанского князя Олега Ингваровича «Ивану Шаину» на земли по реке Прони (1257): «бысть он посажен от Батыя на Чернигове владетелем, и аз, князь велики, ведая его, Ивана Шаина, породы ханска и воина добра, велел есте ему отвести поле по реке Прони». Этот документ, по нашему мнению, может пролить свет на причины появления многих «Баскаковок». В другом документе докончании великого князя Дмитрия Ивановича с великим князем рязанским Олегом Ивановичем (1382) — прямо говорится о землях «на рязанской стороне», которыми «баскаки ведали». О землевладении «ордынских вельмож» в ростовских землях имеются сведения в «Повести о св. Петре, царевиче Ордынском». Появление большого количества «баскаковок» в ярославских и ростовских землях связано с тем, что ярославские и ростовские князья были постоянными «служебниками» хана и, видимо, больше привлекали в свои земли «ордынских вельмож».
Таким образом, аргументы А.Н. Насонова в лучшем случае допускают двойственное толкование и не обосновывают в достаточной степени тезис о существовании в Северо-Восточной Руси «военно-политической баскаческой организации» монгольских феодалов.
Русские летописи, неоднократно упоминавшие о баскаках, ничего не говорят о существовании каких-либо «баскаческих отрядов». Даже в летописных рассказах об антитатарских городских восстаниях второй половины XIII — начала XIV в. нет упоминаний ни о баскаках, ни об их военных отрядах. Это неслучайно: если в обычное время «баскаческие отряды» и не отмечались летописцами, то во время антитатарских выступлений отряды баскаков (если бы они существовали) не могли, конечно, остаться в стороне от событий.
Восстание 1262 г., самое крупное антитатарское выступление в городах Северо-Восточной Руси во второй половине XIII в., было направлено не против баскаков (которые даже не упоминаются летописцами в связи с этими событиями), а против «бесермен» — откупщиков ордынской дани. Никаких серьезных столкновений с татарами во время этого восстания не было. Летописи сообщают, что бесермен просто «выгнаша из городовъ»; убиты были только наиболее жестокие из них (например, известный Зосима в Ярославле). Такое развитие событий наводит на мысль, что никаких вооруженных «баскаческих отрядов», способных если не «держать в повиновении Русь» (А.Н. Насонов), то во всяком случае оказать сопротивление восставшим, в Северо-Восточной Руси не было.
Следующее антитатарское выступление в Ростове в 1289 г. тоже никак не связано с существованием баскаков и «баскаческих отрядов». Летописец сообщает, что «седе Дмитрии Борисович Ростове, тогда же бе много Татаръ в Ростове, и изгнаша их вечьем, и ограбиша их». Летописец рисует картину, типичную для того времени: князь пришел из Орды на княжение с отрядом татар; насилия татар привели к вечевому выступлению и изгнанию их из города (даже не «избиша»).
Такой же характер имело восстание в Ростове в 1320 г.: оно тоже было связано с грабежами и насилиями татар, прибывших в город вместе с ростовским князем. В 1315 г. «прииде из Орды князь Михаиле Ярославичь, а с нимъ послове Таитемерь, Махрожа, Инды. Они же быша в Ростове и много зла отвориша». В 1316 г. «приде изо Орды княз Василеи Ростовъскыи, а с нимъ послы Сабанчи и Казанчии». В 1318 г. «приеха Конча в Ростовъ и много зла створи и церковь святыя Богородица пограби, и вси церкви и монастыреве и села и люди плениша». Наконец, в 1320 г., когда снова «быша зли Татарове в Ростове», «собравшеся людие, изгониша их из града», — опять, видимо, без большого боя.
Нет указаний на участие баскаков и баскаческих отрядов и в восстании 1327 г. в Твери. Причины тверского восстания 1327 г. мало отличались от причин неоднократных восстаний в Ростове: в 1325 г. в Тверь «приде изъ Орды князь Александръ Михаиловичь, а съ нимъ Татарове должници; и много тяготы бысть земли Тверской отъ Татаръ», а в 1327 г. «прииде изъ Орды посолъ силенъ на Тверь, именемь Шелканъ, со множествомъ Татаръ»; против насилий прибывших с Шелканом татар и поднялось восстание.
Антитатарские выступления 1289, 1320 и 1327 гг. объединяют общие черты: они были направлены против ордынских «послов» и их отрядов, прибывавших из Орды (обычно с местными князьями), и проходили без всякого участия баскаков.
Как нам представляется, это объясняется тем, что никакой «военно-политической организации» монгольских феодалов, с широкой сетью «баскаческих отрядов», способных «держать в повиновении Русь», на территории Северо-Восточной Руси не было. Русские князья обладали по отношению к ордынскому хану известной автономией, исключавшей существование на Руси татарской администрации. «Татарские ханы угнетали издалека», — писал К. Маркс.
Какие же функции выполняли баскаки в северо-восточных русских княжествах во второй половине XIII — начале XIV в.? Источники дают возможность в какой-то степени ответить на этот вопрос.
Плано Карпини, который специально останавливался на организации татарского господства над землями, где сохранялись местные князья, писал: «Башафов, или наместников своих, они (татары) ставят в земле тех, кому позволяют вернуться; как вождям, так и другим подобает повиноваться их мановению, и если люди какого-либо города или земли не делают того, что они захотят, то эти башафы возражают им, что они неверны татарам, и таким образом разрушают их город или землю, а людей, которые в ней находятся, убивают при помощи сильного отряда татар, которые приходят без ведома жителей и внезапно обрушиваются на них». Арабский автор первой половины XIV в. Эломари также сообщает что по отношению к ордынскому хану русские, ясы и черкесы выступают «как подданные его, хотя у них и есть свои цари. Если они обращались к нему с повиновением, подарками и приношениями, то он оставлял их в покое; в противном случае делал на них грабительские набеги и стеснял их осадами».
Система господства Золотой Орды над русскими княжествами была основана, таким образом, не на существовании какой-то «военно-политической организации», а на угрозе карательных походов за любое проявление непокорности. Баскаки выступают не в качестве «наместников», обеспечивавших подчинение местного населения ордынской власти при помощи собственных вооруженных отрядов, а как представители хана, которые только контролировали деятельность русских князей и доносили хану о случаях неповиновения. По доносам баскаков хан или направлял татарское войско для карательного похода, или вызывал непокорного князя на суд в Орду. Именно на эту сторону деятельности баскаков обращал внимание Б.Д. Греков. По его мнению, русские князья были поставлены «под контроль ханской власти», и «контроль этот осуществляли баскаки».
В роли «доносчика», посылавшего «клеветы» в Орду, представляют баскака русские летописцы. Никоновская летопись сообщает под 1270 г., что «оклеветань бысть во Орде ко царю князь велики Рязаньский Романъ Олговичь» и убит в Орде. В.Н. Татищев (вероятно, на основании какого-то неизвестного нам списка) дополняет это скупое сообщение. Он пишет, что князь Роман Ольгович «оклеветан бысть во Орде к хану от баскака рязанского», причем в вину ему было поставлено: «Хулит вы, великого хана, и ругается вере твоей». Рязанский баскак не ограничился доносом, но сам приехал в Орду и всячески интриговал против Романа Ольговича («баскак наусти многи от князей татарских»), пока рязанский князь не был убит по приказу хана.
О другом случае доноса баскаков в Орду сообщает Н.М. Карамзин. По его данным, князя Михаила Тверского призвали в 1318 г. в Орду и «велели ему отвечать на письменные доносы многих баскаков, что он не платит всей определенной дани». Косвенным подтверждением этого сообщения является запись летописца о том, что после убийства в Орде Михаила Тверского с его сыном, князем Александром Михайловичем, прибыли в Тверь «татарские должници».
Хан Узбек приговаривает св. великого князя Михаила Тверского к смерти (после долгого содержания в колодках князю вырезали сердце). Художник В. Верещагин
Споры между баскаками и местными князьями разбирались ордынским ханом; если баскаки могли посылать «клеветы» в Орду, то и русские князья имели право жаловаться хану на незаконные, с их точки зрения, действия баскаков. Князь Олег Рыльский в 1285 г., упрекая «сродника своего князя Святослава Липовечского» за самовольные действия по отношению к баскаку Ахмату, говорил: «Мочно было намъ Божиею помощью Ахмата баскака предъ царемъ потягати».
Очень важно, говоря о функциях баскаков, выделить следующее обстоятельство: баскаки «держали в повиновении» не «Русь» (для этого в их руках не было вооруженной силы), а князей, принуждая их к покорности угрозой потери княжения и неминуемой расправы в Орде. Подчинение народных масс, сбор дани, безопасность «послов» и самих баскаков обеспечивались местной княжеской администрацией. Являясь посредниками между монголо-татарскими завоевателями и русским народом, великие князья владимирские непосредственно осуществляли подчинение народных масс ордынским ханам. Сильный великий князь Александр Ярославич успешно справлялся с этой задачей: в период его княжения татары не предпринимали новых походов против Северо-Восточной Руси; не было в летописях записей и о каком-либо вмешательстве хана в русские дела.
В 1263 г. по дороге из Орды умер великий князь Александр Ярославич. После короткой усобицы между его младшими братьями на владимирском столе утвердился (с согласия хана) князь Ярослав Ярославич. Новый великий князь продолжал политику своего предшественника: при нем незаметно никаких изменений в отношениях северо-восточных княжеств с Ордой. Продолжались столкновения великого князя с Новгородом, один за другим следовали новгородские «мятежи».
К великому княжению Ярослава Ярославича относятся первые известия о непосредственном участии татар в русских делах и прямой поддержке ими великого князя. В 1269 г. в походе низовских князей на немцев принимал участие «баскак великыи володимиръскыи, именемъ Амраганъ».
Следующее выступление татар в поддержку великого князя относится к 1270 г. В этом году, по свидетельству Новгородской I летописи, снова «бысть мятежъ в Новегороде; начаша изгонити князя Ярослава из Новагорода, и созвониша вече». Сторонники великого князя бежали («тысячкой Ратиборъ и Гаврила Кыяниновицъ, а инии приятели его»), а новгородцы «взяша домы их на грабление и хоромы разнесоша».
Великому князю, несмотря на обещание целовать крест «по всей воли» новгородцев, пришлось уйти из города «по неволе». Ярослав Ярославич «нача полкы копити» и даже «послалъ къ цесарю татарьскому Ратибора, помоци прося на Новогород». Как далее сообщает летопись, ордынский хан «отпустил рать на Новгород по Ратиборову лживому слову, рече бо Ратибор цесарю: «новгородци тебе не слушают, мы дани тобе прошале, а они нас выгнали, и иных побило, а Ярослава беществовале». Примерно так же излагает обвинения, предъявленные великим князем новгородцам, Ермоловская летопись: «Новогородци мене не послушаютъ, выхода твоего не даютъ, а данники выгнали, а иныхъ погиби, и мене безчествовали». По версии новгородского летописца, татарскую рать удалось вернуть, доказав хану при помощи князя Василия Ярославича и новгородских послов, что «новгородци прави, а Ярославъ виноватъ». Однако важно не это: ордынский хан, судя по летописным известиям, открыто поддерживал притязания великого князя, о чем свидетельствует и прибытие к Ярославу двух татарских послов для утверждения его на новгородском столе. Договорная грамота 1270 г. между Ярославом Ярославичем и Новгородом скреплена татарскими послами. На обороте этой грамоты написано: «Се приехаша послы от Менгу-Темеря царя сажать Ярослава с грамотой Човчу и Банши».
Против Новгорода великим князем была организована целая карательная экспедиция: на город пошли «Ярославъ съ всею силою своею и Дмитрии с переяславци и Глебъ с смолняны». Новгородцы оказали войску великого князя сильное сопротивление — «поставиша острогъ около города по обе стороны», «выидоша всь град въ оружьи от мала и до велика», и «то уведавъ, Ярославъ поиде… к Ру се и селе в Русе». Новгородцев поддерживали в столкновении с великим князем соседние земли: «Совокупишася в Новъгород вся власть новгородчская, плесковипи, и ладожане, и Корела, Ижера, и Вожане». Только после вмешательства митрополита, пославшего в Новгород грамоту с требованием «слушати бога и мене, крови не проливайте» и поручившегося за Ярослава, новгородцы «взяша миръ по всей воле новгородстеи и посадише Ярослава». Известную роль, конечно, сыграло и прибытие ордынских послов с грамотой хана «сажать Ярослава».
Активное участие в новгородских событиях 1270 г. ордынского хана подчеркивает роль великого князя владимирского как посредника в проведении татарской политики на Руси. Если раньше великие князья подавляли выступления в Новгороде исключительно своими силами, то теперь в связи с ослаблением великокняжеской власти они старались привлечь татарские войска и открыто опирались на авторитет ордынского хана (прибытие ордынских послов «сажать Ярослава»). В дальнейшем в связи с продолжавшимся ослаблением великокняжеской власти непосредственное вмешательство татар в русские дела усиливалось.
Великий князь Василий Ярославич (1272—1276), получивший владимирский стол после смерти Ярослава, уже открыто пользовался вооруженной помощью татар в борьбе с непокорным Новгородом. В 1273 г., когда снова произошел конфликт между великим князем и Новгородом, «князь велики Василеи Ярославичь, внукъ Всеволожъ съ великимъ баскаком Володимер-скимъ Иаргаманомъ, и со княземъ Айдаромъ и съ многыми Татары царевыми воеваша Новгородцкиа власти, и возвратишася со многимъ полономъ въ Володимерь. Того же лета князь велики Тверский Святое л авъ Ярославичъ… иде съ Татары царевыми, и воеваша Новогородцкиа власти: Волокъ, Бежичи, Вологду». При прямой военной поддержке татар Василий Ярославич сел в Новгороде. Летописец так пишет о причинах сдачи новгородцев: «Смутишася Новгородцы, и бысть страхъ и трепетъ велий на нихъ глаголюще: «отъвсюду нам горе се князь велики Володимерский, а се князь велики Тферский, а се великий баскак царевъ съ Татары и вся Низовскаа земля на насъ».
О причинах выступления новгородцев летописи ничего не сообщают. Можно предположить, что оно как-то связано с подготовкой новой татарской переписи. Именно под 1273 г. Новгородская IV летопись сообщает, что «бысть число второе из Орды от царя». Вторая татарская перепись была общерусской и проходила на тех же условиях, что и первая: «Бысть на Руси и въ Новегороде число второе изо Орды от царя, изочтоша вся, точию кроме священниковъ, и иноковъ и всего церковного причта». По свидетельству В.Н. Татищева, вторая татарская перепись была вызвана несоответствием действительного количества населения составленным в 1257 г. спискам.
Сын Михаила Тверского великий князь Дмитрий Михайлович убивает на глазах хана Узбека великого князя Юрия Дмитриевич Московского, по клевете которого был казнен отец Дмитрия. Художник В. Верещагин
После смерти в 1276 г. великого князя Василия Ярославича наступает новый этап в отношениях Руси с Золотой Ордой. Если раньше ордынские ханы опирались в своей политике на Руси на великого князя владимирского, который своими вооруженными силами и авторитетом великого князя обеспечивал сбор дани, то теперь положение изменилось. Уже при великом князе Ярославе ослабление великокняжеской власти привело к тому, что татары должны были оказывать ему помощь в борьбе с оппозиционным Новгородом. При следующем великом князе, Василии Ярославиче, великокняжеская администрация оказалась вообще не в состоянии без прямой военной помощи татар осуществлять подчинение всей Северо-Восточной Руси и обеспечить тем самым регулярное поступление дани. Этим, на наш взгляд, и было вызвано непосредственное участие татарских войск в походе на Новгород вместе с «низовскими полками» в 1273 г.
Параллельно с ослаблением великокняжеской власти росла роль ростовских князей, прочно связанных с Ордой. Именно на них стали опираться завоеватели. Эта новая ориентация ордынских ханов начинает проявляться с 60-х годов и все явственнее прослеживается в связи с процессом ослабления великокняжеской власти. Постепенное сближение ростовских князей с Ордой и превращение их в простых «служебников» хана хорошо показано в исследовании А.Н. Насонова по истории татарской политики на Руси. Окончательная переориентация ордынских ханов от поддержки великокняжеской власти к опоре преимущественно на ростовскую группировку князей относится к последней четверти XIII в.; с конца 70-х гг. наблюдаются наиболее тесные связи ростовских князей с татарами, доходившие до прямого сотрудничества во многих внешнеполитических мероприятиях ордынского хана. В 1275 г. «ходиша Татарове и князи Русстии на Литву, и воевавше, возвратишася съ многимъ полономъ». В 1277 г. князья Борис Ростовский, Глеб Белозерский, Федор Ярославский и Андрей Городецкий «со царемъ Менгутемремъ поидоша въ войну на Ясы», причем летописец специально отмечает, что «царь же Менгутемерь добре почти князи Руские, и похвали ихъ велми». В 1278 г. Федор Ярославский и Михаил Ростовский принимали участие в подавлении антитатарского выступления в Дунайской Болгарии. Совместный поход русских князей и татар на Литву повторился в 1279 г.
Большое влияние на татарскую политику в отношении русских княжеств оказало появление второго военно-политического центра в Орде (имеется в виду возвышение Ногая). Ослабление великокняжеской власти, с одной стороны, и двоевластие в Орде — с другой, привело к тому, что система господства татар над Северо-Восточной Русью, основанная на подчинении народных масс при помощи сильной великокняжеской власти, оказалась подорванной. Великокняжеская власть в последней четверти XIII в. уже не могла обеспечить регулярное поступление дани, а усобицы в Орде открывали простор для различных политических комбинаций князей. Играя на противоречиях между ханом Золотой Орды и Ногаем, отдельные князья добивались значительной самостоятельности по отношению к татарам. Ростовские же князья, на которых старались опираться в Орде, были недостаточно сильны, чтобы без военной помощи хана подчинить татарской власти все северо-восточные русские земли. Только непосредственное вмешательство татарских вооруженных сил могло в изменившихся условиях поддерживать иго над Северо-Восточной Русью.
Именно этим вызваны, очевидно, непрерывные походы татар на Северо-Восточную Русь в последней четверти XIII в. и активное участие «ордынских царевичей» в усобицах князей. Монголо-татары поддерживали теперь свое господство над Русью вооруженной силой, новыми опустошительными походами.
Не останавливаясь на событиях междоусобной борьбы за владимирский стол между сыновьями Александра Ярославича (достаточно подробно освещенных в литературе), попробуем оценить место и роль татарских походов последней четверти XIII в. в истории монголо-татарского нашествия на Русь.
4
Многие исследователи монголо-татарское нашествие на Русь в XIII в. сводят в основном к походу Батыя. Походы второй половины XIII в. представляются как эпизодические набеги, которые (несмотря на значительные опустошения) не могли изменить основного процесса этого периода — постепенного восстановления разрушенных нашествием Батыя производительных сил. Такая точка зрения, на наш взгляд, не совсем правильна. Монголо-татарское нашествие на Русь в XIII в. нельзя сводить к единичному акту (каким был поход Батыя). Многочисленные свидетельства источников о непрекращающихся татарских ратях дают основание утверждать, что наступление монголо-татар на Северо-Восточную Русь вовсе не ограничивалось походом Батыя: татарские вторжения продолжались и во второй половине XIII в., особенно участившись с 70-х гг. Эти вторжения опустошали все новые и новые районы Северо-Восточной Руси, нарушали процесс восстановления производительных сил, вызывали массовые миграции населения. Только взяв в сумме и нашествие Батыя, и более поздние татарские походы, можно представить поистине огромный урон, нанесенный русским землям монголо-татарскими завоевателями и правильно понять происходившие в Северо-Восточной Руси во второй половине XIII в. процессы.
Первый после нашествия Батыя крупный татарский поход на Северо-Восточную Русь произошел в 1252 г.; речь идет о так называемой «Неврюевой рати», зафиксированной всеми русскими летописями. Разорению подверглись Суздальские земли (особенно местности по реке Клязьме) и Переяславское княжество. Города от «Неврюевой рати» пострадали сравнительно мало (кроме Переяславля, разрушенного татарами, и, может быть, Суздаля), но сельские местности были сильно опустошены: «Татарове же россунушася по земли… и людии бещисла поведоша до конь и скота, и много зла створше».
После «Неврюевой рати» наступило более чем двадцатилетнее затишье. Великие князья владимирские в этот период всячески старались подчинить народные массы татарской власти без непосредственного вооруженного вмешательства ордынских ханов. Определенную роль сыграло и то обстоятельство, что сипы Золотой Орды были отвлечены покорением южнорусских княжеств (в 50-х гг.), походами против Литвы и затяжной войной с иранскими Хулагидами (60-е годы XIII в.).
Возвращение татар из похода
Положение изменилось с середины 70-х гг. Значительно ослабленная великокняжеская власть уже не могла без прямой военной помощи татар осуществлять подавление антитатарских выступлений народных масс и оппозиционных феодальных центров. Вся последняя четверть XIII в. заполнена непрерывными опустошительными татарскими походами в Северо-Восточную Русь для подтверждения ига.
В 1273 г. татарское войско из Орды («царевы татары») вместе с «низовскими князьями» дважды «воеваша Новогородцкия власти». Опустошению подверглись области, не затронутые нашествием Батыя (Бежичи, Вологда).
В 1275 г. татарская рать, возвращаясь после похода на Литву, погромила земли на южной окраине («около Курска»). Летописец сообщает, что «Татарове велико зло и велику пакость и досаду сътвориша христианомъ, по волостемъ, по селамъ дворы грабище, кони и скоты и имение отъемлюще, и где кого стретили, и облупивше нагого пустять».
Через три года татары подвергли опустошению земли Рязанского княжества. Никоновская летопись сообщает под 1278 г.: «Того же лета приходиша Татарове на Рязань, и много зла сътвориша, и отъидоша въ свояси».
В 1281 —1282 гг., в связи с усобицей между сыновьями Александра Ярославича, татары дважды опустошили почти всю территорию Северо-Восточной Руси. В 1281 г. большая «рать» Кавгадыя и Алчедая разорила северо-восточные русские княжества: «Татарове разсыпашася по всей земле… и опустошиша вся». Татарскими отрядами были разрушены города Муром и Переяславль, разграблены окрестности Владимира, Суздаля, Ростова, Юрьева, Переяславля, Твери, Торжка. Татарские авангарды, преследовавшие отступавшего великого князя Дмитрия Александровича, появлялись даже «близь Новагорода». В следующем 1282 г. татары повторили нашествие. Князь Андрей Александрович Городецкий опять привел на великого князя «рать многу, Тураитемиря и Алына и многих Татар». Владимирские и переяславские земли были снова опустошены. Летописец сообщает, что ордынцы «пришедше, много зла отвориша въ Суздалской земли, якоже и преже сотвориша въ мимошедшее лето». В 1283 г. татарской ратью, посланной Ногаем, были опустошены земли Воргольского, Рыльского и Липецкого княжеств; города Курск и Воргол были взяты и ограблены татарами».
В 1284 г. великий князь Дмитрий Александрович «с татары» (видимо, от Ногая) предпринял поход на Новгород. Он пришел «ратию къ Новугороду, и съ Татары и съ всею Низовьскою землею, и много зла учиниша, и волости пожгоша».
В 1285 г. татары опять приняли активное участие в усобице: князь Андрей Александрович «приводе царевича изъ Орды, и много зла сотвори християномъ». По свидетельству Никоновской летописи, во время этого похода сильно пострадали сельские местности («бывшимъ же Татаромъ въ розгонехъ семо и тамо»).
В 1288 г. татарскими отрядами были опустошены земли Рязанского княжества, Муром и Мордва. Летописец сообщает, что «князь Елортай Ординский, Темиревъ сынъ, приходи ратью на Рязань, и воева Рязань, Муром, Мордву, и много зла сътвориша».
Татарские походы 70—80-х гг., повторявшиеся почти ежегодно, не только производили значительные опустошения, но и создавали в Северо-Восточной Руси атмосферу постоянной военной опасности и тревоги, вносили беспорядок в экономическую и политическую жизнь русских княжеств.
Самым опустошительным ордынским вторжением после нашествия Батыя была так называемая Дюденева рать 1293 г. Летописцы сопоставляют ее по разрушительным последствиям с «Батыевым погромом». Так, в «Летописи Авраамий» записано рядом: «В лето 6745 Батый пленилъ Рускую землю… В лето 6801 Дюдень приходилъ на Русь и плени градов 14 и пожьже». Записи о том, что Дюдень разрушил такое же количество городов, как и Батый (14), подчеркивают сопоставимость в глазах летописцев этих двух походов.
Летописи рисуют картину страшного опустошения Северо-Восточной Руси в 1298 г. Татарские отряды прошли от Мурома до Волока-Ламского, «города пожьже», «села и волости и монастыри повоеваша». Летописцы сообщают о разрушении Дюденем 14 городов, среди которых называют Муром, Владимир, Суздаль, Юрьев, Переяславль, Коломну, Москву, Можайск, Волок, Дмитров, Угличе-поле. Татары не тронули Ростова и Ярославля, столиц союзных с ними князей. Выстояла и сильно укрепленная Тверь, в которую собралось население из соседних княжеств. Остальные города Владимиро-Суздальской Руси лежали в развалинах; «всю землю пустую сотвориша», — отмечает под 1293 г. Воскресенская летопись; «разбегошася розно люди черные и все волости Переяславскыя… и тако заметеся вся земля Суздальская», — прибавляет Симеоновская летопись. Множество жителей было уведено татарами «в полон»; не спаслись даже те, кто прятался в лесах — татары «людей из лесов изведоша». По своим разрушительным последствиям «Дюденева рать» была немногим меньше, чем нашествие Батыя. Почти все области, разоренные Батыем, в 1293 г. снова подверглись татарскому погрому.
В том же 1293 г. другое татарское войско напало на Тверь, выстоявшую во время «Дюденевой рати». Никоновская летопись сообщает под 1293 г.: «Того же лета царевичь Татарский именемъ Тахтамиръ приеде изъ Орды на Тферь, и многу тягость учини людемъ». Татары снова прошли по владимирским и переяславским землям, жителей «овехъ посече, а овехъ въ полонъ поведе». Еще один татарский отряд в 1293 г. подходил к Ярославлю, где против местного князя, отличавшегося своими особенно тесными связями с ордынским ханом, произошло восстание.
Еще об одной татарской «рати» сообщает под 1297 г. Симеоновская летопись: «В лето 6805 бысть рать Татарская, прииде Олекса Неврюи». Никаких подробностей этой «рати» летописец не приводит. Имеется только указание, что она была как-то связана с усобицей и съездом князей во Владимире.
Таким образом, летописи рисуют картину непрерывных татарских «ратей» в течение всей последней четверти XIII в. За 20—25 лет татары 15 раз предпринимали значительные походы на Северо-Восточную Русь (в 1273 г. — два похода, в 1275, 1278, 1281, 1282, 1283, 1284, 1285, 1288, 1293 гг. — три похода, в 1297 г.). Из этих походов три (1281, 1282, 1293 гг.) имели характер настоящих нашествий, подвергавших разгрому значительную часть Северо-Восточной Руси. Владимирские и суздальские земли опустошались татарами за это время пять раз (не считая грабежей при проходе татарских отрядов во время походов на другие княжества). Четыре раза громили татары «новгородские волости» (два раза в 1273, в 1281 и 1284 гг.), семь раз — княжества на южной окраине (Курск, Рязань, Муром), два раза — тверские земли. Сильно пострадали от многочисленных татарских походов второй половины XIII в. русские города Владимир, Суздаль, Юрьев, Переяславль, Коломна, Москва, Можайск, Дмитров, Тверь, Рязань, Курск, Муром, Торжок, Бежецк, Вологда. Целый ряд городов неоднократно подвергался нападению ордынцев. Так, после нашествия Батыя Переяславль-Залесский татары разрушали четыре раза (в 1252, 1281, 1282, 1293 гг.), Муром — три раза, Суздаль — три раза, Рязань — три раза, Владимир — по меньшей мере два раза (да еще трижды татары опустошали его окрестности).
Если к этому прибавить набеги литовских феодалов и постоянные княжеские усобицы, усиленные вмешательством татар, то представляется картина постоянной военной опасности и тревоги. Татарские походы нарушали нормальную жизнь русских княжеств, разоряли города и сельские местности, препятствовали торговле. Население было терроризировано постоянной угрозой смерти или плена. В обстановке постоянных татарских «ратей», походов литовских феодалов и немцев русский народ не имел возможности восстанавливать разрушенные нашествием Батыя производительные силы. Наоборот, разрушения, произведенные «Батыевым погромом», были усилены последующими татарскими вторжениями. Только со второй четверти XIV в., когда на более или менее значительный срок прекратились непрерывные татарские «рати» и, по образному выражению летописца, «бысть тишина велика по всей Русской земле и пересташа татарове воевати землю Русскую», Северо-Восточная Русь могла заняться восстановлением производительных сил.
Таким образом, процесс установления монголо-татарского ига над Северо-Восточной Русью не был «мирным» признанием русскими князьями зависимости от золотоордынских ханов, а проходил в условиях ожесточенной классовой борьбы и антитатарских выступлений отдельных феодальных центров.
Установление ига проходило при активном сопротивлении народных масс и открытом содействии части духовных и светских феодалов, которые сравнительно легко шли на признание зависимости от золотоордынских ханов, не затрагивавшей их основные классовые интересы. В организации своего господства над Северо-Восточной Русью монголо-татары старались опираться на местных князей, в первую очередь на великих князей владимирских.
Значение народных масс в борьбе исключительно велико, так как именно сопротивление народных масс обеспечило русским княжествам особое положение по отношению к Золотой Орде, исключавшее возможность появления на их территории монголо-татарской администрации. В Северо-Восточной Руси не сложилось военно-политической баскаческой организации монгольских феодалов с развитой сетью вооруженных баскаческих отрядов. Подчинение народных масс власти Золотой Орды и сбор дани осуществлялись местной княжеской администрацией, а баскаки, как представители ордынского хана, выполняли только контрольные функции.
В последней четверти XIII в. в связи с ослаблением великокняжеской власти татары перешли к политике прямого военного давления на Русь, предпринимая для подтверждения ига многочисленные опустошительные походы. Монголо-татарское нашествие на Русь в XIII в. нельзя сводить к походу Батыя: это был длительный процесс и целая серия вторжений, продолжавшихся несколько десятилетий. Поэтому, изучая последствия монгольского нашествия на Русь, необходимо учитывать и последствия нашествия Батыя, и последствия более поздних татарских походов.
Золотая Орда: государственный строй, экономика и культура
Золотой Ордой правили ханы Чингизиды — потомки Чингисхана. При жизни Батыя Орда сохраняла зависимость от хана, правившего в Каракоруме — столице Монгольской империи. Затем эта зависимость ослабла. В 1260-е гг. Золотая Орда стала полностью независимой. Власть хана стала почти неограниченной. Он правил, опираясь на армию и многочисленных чиновников. Родственники хана и другие представители монгольской знати управляли отдельными частями государства — улусами (юртами). Внутренняя разнородность государства и многочисленность местных Чингизидов вызывали конфликты среди правящей знати. Почти каждый раз после смерти правителя разгоралась борьба за власть. Зачастую эти междоусобицы раскалывали и ослабляли государство. Так, в 1270-е гг. столица и прикаспийские степи были под властью хана Менгу́-Тиму́ра, а причерноморские степи контролировал хан Нога́й, который не подчинялся Менгу-Тимуру.
Гончарные изделия из Золотой Орды. Фотография А. Ю. Вуколова
Образование Золотой Орды почти не изменило традиционный экономический уклад народов, вошедших в это государство. Населяющие степь кочевники занимались скотоводством. Основу их благосостояния составляли стада лошадей и овец. Народы Западной Сибири занимались охотой, рыболовством и собирательством. Дань Орде они платили пушниной — шкурами животных, из которых делали меховую одежду. Северные, западные и среднеазиатские владения Золотой Орды населяли земледельческие народы. Здесь располагались крупные города, которые были важными центрами ремесла и торговли. Таких городов в Орде было более 70. Разнообразие хозяйственных укладов Золотой Орды стало благоприятным обстоятельством для активной внутренней торговли, что вело к активному культурному обмену между народами как внутри Орды, так и за её пределами. Важные торговые пути пролегали по Каспийскому и Чёрному морям. На дорогах Золотой Орды с интервалами в 30–40 км встречались караван-сараи — специальные места для отдыха и стоянок торговых караванов и путешественников. Золотая Орда, находясь в центре Евразии, стала одним из главнейших участников торговых и культурных связей на континенте.
В городах Золотой Орды процветали многочисленные ремёсла. Изделия ордынских гончаров, кузнецов, оружейников, ювелиров, кожевников, стеклодувов, мастеров ткацкого и портняжного дела продавали далеко за пределами страны. Для удобства торговли и взимания налогов в начале XIV в. в Золотой Орде стали чеканить собственную монету.
Фрагменты керамического декора дворца в Сарае. Фотография shakko
Монголо-татары были язычниками. Они верили в богов — покровителей природных стихий и духов-предков. Предметом религиозного почитания после смерти стал Чингисхан. К другим религиям монголо-татары относились с уважением: это была часть традиционной политики в отношении покорённых народов.
Со временем ордынцы перенимали верования народов, рядом с которыми жили. В Золотой Орде стало активно распространяться православие. В 1260-е гг. в Сарае уже был православный храм. Кроме того, хан разрешил русскому митрополиту основать в Золотой Орде епархию и распространять православие. Известны примеры, когда в православие переходили даже представители ордынской знати.
Находившиеся под властью ордынцев волжские булгары и народы Средней Азии имели долгую историю принадлежности к исламу. Развитая исламская культура привлекала ордынскую знать. Первым ханом, принявшим эту религию, стал Берке́ (1257–1266). Многие ханы после Берке ещё оставались язычниками. В правление могущественного хана Узбе́ка (1313‒1341) в Золотой Орде приняли ислам как государственную религию. Орда стала одним из крупных центров мусульманской культуры. В городах стали активно строить мечети, минареты и медресе. По приглашению хана в столицу Орды приезжали известные мусульманские богословы, учёные и поэты. На государственные должности стали назначать людей из арабских стран и Ирана, которые получили лучшее для своего времени образование.
Мечеть хана Узбека в Солхате. Фотография Piotr Matyga
Ордынское владычество на Руси
В 1242 г. хан Батый велел правителям наиболее крупных русских княжеств явиться к нему, чтобы получить разрешение править своими землями. Отказаться от поездки в Орду князья не могли, так как это могло навлечь большую беду: у Руси не было сил для отражения нового нашествия. Так установился особый порядок зависимости русских земель от Золотой Орды — ордынское иго (владычество). Зависимость Руси от Орды была непостоянной. В первые десятилетия после нашествия Батыя русские земли находились под сильным гнётом завоевателей, но с XIV в. он постепенно ослабевал. Историки считают, что Русь не была составной частью Золотой Орды, а находилась в политической зависимости от неё — подобно тому, как в Европе вассал зависел от сеньора.
Ордынское иго — традиционное название зависимости русских земель от Золотой Орды.
Зависимость Руси от Орды проявлялась в разных формах.
1. Хан Золотой Орды считался верховным правителем русских земель. Его именовали царём — столь высоким титулом на Руси в то время называли ещё византийского императора. Князья наиболее крупных русских княжеств должны были получать разрешение править своими землями у хана Золотой Орды. Это разрешение давали в письменном виде и именовали ярлыком. После возвращения из Орды с ярлыком русский князь проходил особую церемонию возведения на престол. Церемонию проводили в церкви в присутствии ордынского посланника. Ярлыки в Орде также получали русские митрополиты.
Ярлы́к (тюрк. — «приказ») — в средневековой Руси письменное разрешение править, которое давали ордынские ханы подвластным им князьям и церковным деятелям.
В основном ханские ярлыки составляли на уйгурском языке. До нашего времени эти документы не сохранились. Вероятно, от ярлыков избавились, потому что после свержения ордынского ига они стали бросать тень на репутацию русских князей. Но сохранилось несколько ярлыков, выданных русским митрополитам. Из этих текстов следует, что церковь в условиях ордынского владычества на Руси пользовалась широкими привилегиями: не платила дань и другие подати, её служители находились под особой защитой, церковное имущество, включая земли, было неприкосновенно. За оскорбление христианской веры и церкви следовало наказание.
2. Ордынские ханы напрямую не управляли русскими землями. Эту задачу они доверяли местным князьям. Однако ханы в любой момент могли влиять на внутренние дела Руси: по своему желанию меняли границы княжеств, вмешивались в конфликты между князьями, например посылали войска в поддержку князя, который им больше нравился. Ордынский хан мог вызвать почти любого русского князя к себе на суд и предать его смертной казни. Если в русских землях возникал мятеж против ордынцев, то монголо-татары приходили с сильным войском, чтобы его подавить. Такие походы ордынцев сопровождались кровопролитием, грабежами, сожжением деревень и городов, угоном людей в рабство.
3. Население русских земель должно было платить ежегодную дань Золотой Орде. Это был особый налог, называвшийся «ордынским выходом». В 1257–1259 гг. ордынцы провели перепись населения в русских землях, чтобы знать, сколько дани следует брать в том или ином регионе. Сумма дани была довольно большой. Для многих жителей Руси она была разорительной, поэтому против ордынских сборщиков дани и проводивших перепись населения чиновников — «численников» — зачастую поднимались народные восстания. В русских землях монгольских чиновников-сборщиков дани называли баскаками. Поездки баскаков в русские земли порой сопровождались бесконтрольным грабежом местного населения. Иногда ордынцы за определённый выкуп предоставляли право сбора дани с подвластных земель купцам-иноземцам. Таких сборщиков дани на Руси называли бесерме́нами. От дани и других поборов было освобождено православное духовенство. Ордынцы понимали важность религии в жизни общества, поэтому с помощью союза с духовенством пытались обеспечить себе более прочную власть над русскими землями.
4. Помимо дани-выхода русские земли несли дополнительные повинности в пользу Орды. Во время ордынских войн возникали непредвиденные расходы. Тогда на Русь приезжали ордынские чиновники, чтобы собрать с населения внеочередные налоги. Каждый раз расходы на содержание этих чиновников ложились на плечи местного населения. Ещё одной потерей для Руси было то, что в Орду уводили наиболее востребованных ремесленников: кузнецов, оружейников, ювелиров, чтобы работать на нужды хана.
5. Русские князья и дружинники участвовали в военных походах Золотой Орды. Так, во второй половине XIII в. русские полки воевали на стороне ордынцев против Венгрии, Польши и Византии. Со временем путём дипломатии русские князья сумели избавиться от этой зависимости. В XIV в. русские дружины уже не участвовали в ордынских военных походах.
«Баскаки». С. В. Иванов
Взаимоотношения Руси и Орды в середине — второй половине XIII в.
В Орде при встрече с ханом князь должен был выполнять унизительные церемонии: например, кланяться идолам, проходить языческие очистительные обряды и вставать на колени перед ханом. В 1243 г. великий князь владимирский Ярослав Всеволодович приехал в Орду к хану Батыю за ярлыком на княжение. Батый дал в управление Ярославу и Владимиро-Суздальское княжество, и Киевское. Однако в этот момент Золотая Орда ещё находилась в сильной зависимости от великого хана Монгольской империи, поэтому через год Ярослав Всеволодович был отправлен на встречу с великим ханом в столицу империи Каракорум. Князь потратил много времени на далёкую поездку и неожиданно умер на обратном пути. Согласно преданию, в Каракоруме он был отравлен.
В 1246 г. за отказ от поклонения идолу и ритуального прохождения между огнями в Орде был убит князь Михаил Всеволодович Черниговский со своим боярином Фёдором. Согласно преданию, князь так ответил на предложение пройти языческие обряды: «Я могу поклониться царю вашему, ибо небо вручило ему судьбу государств земных; но христианин не служит ни огню, ни глухим идолам». Православная церковь причислила черниговского князя и его боярина к лику святых. Всего за первое столетие ордынского ига в Орде были убиты 10 русских князей.
«Князь Михаил Черниговский перед ставкой Батыя». В. С. Смирнов
Многие русские князья пытались сопротивляться ордынскому игу. Как правило, такие попытки пресекались карательными походами ордынцев. Сыновья умершего в Орде Ярослава Всеволодовича поделили его наследство: Киев отошёл к Александру Ярославичу Невскому, а Владимир после ряда конфликтов оказался в руках Андрея Ярославича, который вскоре отказался подчиняться Орде. Золотоордынский хан в 1252 г. отправил против Владимиро-Суздальского княжества Неврюеву рать, которая названа по имени предводителя — ордынского царевича Неврюя. Войско Андрея Ярославича было разбито. Сам князь бежал в Швецию. Владимиро-Суздальская земля подверглась разорению, масштабы которого были сравнимы с Батыевым нашествием.
Антиордынские восстания на Руси зачастую возникали из-за сбора дани и самоуправства ордынских чиновников. Так, в 1257 г. новгородцы взбунтовались против ордынцев, проводивших перепись населения. На подавление восстания отправился владимирский князь Александр Невский (1252‒1263). Он приказал казнить зачинщиков бунта и заставил новгородцев подчиниться ордынской власти. Александр Невский был храбрым полководцем, все знали о его победах над западными завоевателями. Но в отношении к Орде князь занял совершенно другую позицию. Он понимал, что одолеть монголо-татар на тот момент было невозможно, поэтому предпочёл сотрудничать с ними. Такая неоднозначная политика Александра Невского уберегала Русь от ордынских карательных походов. Русские земли в этих условиях имели возможность восстановиться и успешно развиваться. В 1262 г. одновременно в Ростове, Суздале, Ярославле, Владимире и других городах поднялись восстания против злоупотреблений ордынских сборщиков дани. Взбунтовавшиеся города в дальнейшем продолжили платить дань. Князь Александр Невский вынужден был поехать в Орду, чтобы наладить отношения с ханом и уберечь русские земли от очередного нашествия. На обратном пути князь заболел и умер. Вскоре ханы стали доверять Владимиро-Суздальским князьям и начали перепоручать им сбор дани.
«Александр Невский в Орде». В. Курдюмов
После смерти Александра Невского между его наследниками разгорелась борьба за власть. Наиболее активно соперничали дети Александра — Дмитрий и Андрей. Раскол между князьями активно подогревали золотоордынские ханы: они оказывали помощь то одному князю, то другому. В итоге Северо-Восточная Русь последнюю четверть XIII в. была погружена в жестокие усобицы. Ордынцам такое положение дел было на руку. Не встречая сопротивления, они совершали грабительские походы в русские земли. В 1293 г., пользуясь усобицей между Дмитрием и Андреем Александровичами, большое войско ордынцев во главе с царевичем Туданом совершило нашествие на Северо-Восточную Русь. На стороне монголо-татарского войска выступили некоторые русские князья. В ходе этого нашествия было разорено 14 городов. В историю поход вошёл под названием «Дюденева рать».
Антиордынское восстание в русских городах в 1262 г. Миниатюра из Лицевого летописного свода
Сопротивляться ордынцам пытались Галицко-Волынские земли. В 1245 г. в Орду за ярлыком на княжение приехал Даниил Галицкий. Он пообещал ордынцам большую дань. Однако выполнить обещание он не смог и стал готовиться к войне с монголо-татарами. Галицкий князь заручился поддержкой папы римского, а также венгерских и польских феодалов. Даниил Галицкий даже принял от понтифика королевский титул. Ордынцы долгое время не предпринимали никаких действий против Даниила Галицкого. Затем монголы отправили карательную экспедицию, но она не добилась покорности галицкого князя. Казалось, что Юго-Западная Русь избавилась от ордынского владычества. Однако в 1258 г. на Галицко-Волынскую землю напал отряд ордынцев во главе с темником Бурундаем. Даниил Галицкий бежал в Венгрию. Западные союзники не смогли оказать ему военную помощь. Как и во времена Батыева нашествия, вновь были разорены крупные города Галицко-Волынской земли, погибло множество людей. Военное и экономическое могущество Юго-Западной Руси было подорвано.
Влияние ордынского владычества на русские земли
Растянувшееся на два с лишним столетия ордынское владычество оставило неизгладимый след в русской истории. Карательные походы монголо-татар на Русь принесли разорение и человеческие жертвы. Многие поселения были разрушены, люди в большом количестве переселялись с юга в более суровые для жизни северные регионы в поисках спасения от ордынцев. Дань, которую требовала Орда, была велика, её уплата тормозила развитие экономики и культуры русских земель. Именно с ордынским владычеством историки, как правило, связывают сильное отставание в развитии Руси от европейских стран.
Русские земли взаимодействовали с населяющими Орду народами, происходил активный культурный и хозяйственный обмен, что можно считать положительным явлением. Русский язык обогатился заимствованиями из тюркских языков. Например, тюркское происхождение имеют слова деньги, сундук, кирпич, казна, базар, ярлык (последнее изменило смысл). Вероятно, из Орды на Русь пришли и некоторые политические традиции. Сильная деспотическая власть ордынского хана стала образцом для князей, которые объединяли русские земли в XIV–XVI вв.
Под влиянием ордынского владычества изменилась политическая обстановка в русских землях. Старые политические центры — Киев, Владимир-на-Клязьме, Ростов — монголы разоряли в первую очередь. Обычно именно здесь появлялись баскаки и ордынские карательные отряды. Зато небольшие города в первое время оказались менее интересны для монголо-татар. Стали развиваться новые политические центры — Москва, Тверь, Нижний Новгород. Они привлекали переселенцев из других регионов Руси и становились центрами сильных княжеств. В целом Северо-Восточная Русь пострадала меньше, чем Южная. В 1299 г. Киевский митрополит Максим перенёс свою резиденцию из разорённого и опустевшего Киева во Владимир-на-Клязьме. В дальнейшем другие митрополиты также предпочитали селиться в Северо-Восточной Руси, что имело огромное значение для этого региона. Центр духовной власти переместился из Киева сначала во Владимир-на-Клязьме, затем — в Москву. В условиях зависимости от Орды на Северо-Востоке Руси сложились благоприятные условия для объединения земель вокруг Москвы. Одной из причин для преодоления политической раздробленности станет необходимость сплотиться против Орды как общего врага.
Оценка татара-монгольского ига разными авторами
Сторонники традиционной точки зрения на монгольское завоевание, описывают его, как цепь непрерывных страданий и унижений. При этом утверждается, что русские княжества зачем-то оградили от всех этих азиатских ужасов Европу, дав ей возможность «свободного и демократического развития».
Квинтэссенцией этого тезиса являются строки А. С. Пушкина, который писал:
«России определено было высокое предназначение… Ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились на степи своего востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией».
Очень красиво и пафосно, только представьте: брутальные «северные варвары» самоотверженно «издыхают», чтобы немецкие юноши имели возможность учиться в университетах, а итальянские и аквитанские девочки томно вздыхали, слушая баллады труверов.
Вот ведь беда какая, и ничего не поделаешь: предназначение у нас такое «высокое», соответствовать надо. Странно только, что неблагодарные европейцы так и норовили при каждом удобном случае защищающую их из последних сил Россию мечом или копьём в спину ткнуть.
«Наши стрелы вам не нравятся? Получайте продвинутые болты из арбалета, и потерпите немного: у нас тут учёный монах Шварц есть, над инновационными технологиями работает».
А эти строки А. Блока помните?
«Для вас — века, для нас — единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас –
Монголов и Европы!»
Здорово, правда? «Послушные холопы»! Нужное определение найдено! Так нас даже «цивилизованные европейцы» не всегда, а только через раз оскорбляли и «прикладывали».
Сторонники другой точки зрения, напротив, уверены, что именно монгольское завоевание позволило Востоку и Северо-Востоку русских земель сохранить свою самобытность, свою религию и культурные традиции. Наиболее известным среди них является Л. Н. Гумилев, стихотворение которого мы цитировали в начале статьи. Они полагают, что Древняя Русь (которую лишь в XIX веке назвали «Киевской») уже в конце XII столетия находилась в глубочайшем кризисе, который неминуемо привел бы её к гибели, независимо от появления монголов. Даже в единой прежде династии Рюриковичей значение имели теперь только Мономашичи, которые распались на две ветви, и враждовали между собой: старшие контролировали северо-восточные княжества, младшие – южные. Полоцк давно выделился в отдельное княжество. Политика новгородских властей также была далека от общерусских интересов.
Действительно, во второй половине XII столетия рознь и противоречия между русскими князьями достигли своего апогея, и жестокость противостояния потрясала даже привычных к междоусобным войнам и постоянным набегам половцев современников.
1169 год: Андрей Боголюбский, захватив Киев, отдаёт его своим войскам на трехдневное разграбление: так поступают только с чужими и абсолютно враждебными городами.
«Взятие Киева Андреем Боголюбским». Миниатюра из Радзивилловской летописи, XV век
1178 год: Жители осажденного Торжка изъявляют покорность Великому князю Владимирскому Всеволоду Большое Гнездо, предлагая и выкуп, и большую дань. Он готов согласиться, но его дружинники говорят: «Мы с ними не целоваться пришли». И далеко не самый слабый из русских князей отступает перед их волей: русские солдаты захватывают русский город и очень старательно, с большим удовольствием, его грабят.
«Взятие Нового Торга (Торжка) дружиной князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо в 1178». Миниатюра Радзивилловской летописи, XV век
1187 год: Армия Суздаля начисто разоряет Рязанское княжество: «Землю их пусту створиша и пожгоша всю».
1203 год: Киев кое-как сумел оправиться от варварского разорения 1169 года, и, значит, можно снова пограбить его. После того, что делал в городе Андрей Боголюбский, кажется, что киевлян уже просто невозможно будет ничем удивить. Новому завоевателю – Рюрику Ростиславичу, это удается: православный князь сам разоряет Святую Софию и Десятинную церковь («все иконы одраша»), и равнодушно смотрит, как пришедшие с ним половцы «изрубили всех старых монахов, попов и монашек, а юных черниц, жен и дочерей киевлян увели в свои становища».
«Взятие и разграбление Киева, его монастырей и церквей войсками Рюрика Ростиславича Овручского, черниговских Ольговичей и половцев». Миниатюра из Радзивилловской летописи, XV век
1208 год: Владимирский князь Всеволод Большое Гнездо сжигает Рязань, а бегущих людей его воины ловят, как бесхозный скот и гонят перед собой, как будут потом гнать в Кафу русских рабов крымские татары.
1216 год: Битва суздальцев с новгородцами на Липице: русских с обеих сторон погибает больше, чем в сражении с монголами на реке Сити в 1238 году.
«Битва новгородцев с суздальцами» («Чудо от иконы Богоматерь Знамение»), фрагмент, вторая половина 15 века, Новгородский государственный объединенный музей-заповедник
Оппоненты историков традиционной школы говорят нам: армии завоевателей всё равно бы пришли – если не с Востока, так с Запада, и по очереди «скушали» разрозненные, постоянно воюющие друг с другом, русские княжества. И русские князья с удовольствием помогали бы захватчикам «есть» соседей: если монголов друг на друга водили, почему же, при других обстоятельствах, «немцев» или поляков не привести? Чем они хуже татар? А потом, увидев иностранных «поваров» у стен своих городов, очень бы удивлялись: «А меня-то за что, господин герцог (или великий магистр)? Мы же с вами в прошлом году вместе Смоленск брали»!
Последствия западноевропейского и монгольского завоеваний
Но была разница в последствиях завоевания – и весьма существенная. Западные правители и крестоносцы в захваченных ими странах первым делом уничтожали местную элиту, заменяя князей и племенных вождей своими герцогами, графами, комтурами. И требовали смены веры, уничтожая, таким образом, вековые традиции и культуру покоренных народов. А вот монголы для Руси сделали исключение: на княжеские престолы Владимира, Твери, Москвы, Рязани Чингизиды не претендовали, и правили там представители прежних династий. К тому же монголы абсолютно равнодушно относились к миссионерской деятельности, и потому не стали требовать от русских ни поклонения Вечному Синему Небу, ни смены Православия на Ислам позже (но требовали уважения к своей религии и традициям при посещении ставки хана). И становится понятно, почему и русские князья, и православные иерархи так легко и охотно признали царское достоинство ордынских владык, а в русских церквях совершенно официально служились молебны во здравие и ханов-язычников, и ханов-мусульман. И это было характерно не только для Руси. Вот, например, в сирийской Библии монгольский хан Хулагу и его жена (несторианка) изображены как новые Константин и Елена:
Хан Хулагу и его супруга в образе новых Константина и Елены в сирийской библии
И даже во времена «Великой Замятни» русские князья продолжали платить Орде дань, надеясь на продолжение сотрудничества.
Дальнейшие события чрезвычайно интересны: с русскими землями, словно кто-то решил провести эксперимент, примерно поровну разделив их и позволив им развиваться в альтернативных направлениях. В результате, русские княжества и города, оказавшиеся вне сферы монгольского влияния, быстро лишились своих князей, утратили самостоятельность и всякое политическое значение, превратившись в окраинные территории Литвы и Польши. А те из них, что попали в зависимость от Орды, постепенно трансформировались в мощное государство, получившее условное название «Московская Русь». К «Киевской Руси» Русь «Московская» имела примерно такое же отношение, как Византийская империя к Римской. Уже мало что значащий Киев теперь играл роль Рима, завоеванного варварами, стремительно набирающая силы Москва претендовала на роль Константинополя. И знаменитая формула Филофея, старца Псковского Елизарова монастыря, назвавшего Москву, Третьим Римом, не вызвала у современников никакого удивления или недоумения: эти слова витали в воздухе тех лет, ожидая, что кто-нибудь их, наконец, произнесет. В дальнейшем Московское царство превратится в Российскую империю, прямым наследником которой стал Советский Союз. Н. Бердяев писал после революции:
«Большевизм оказался наименее утопическим… и наиболее верным исконным русским традициям… Коммунизм есть русское явление, несмотря на марксистскую идеологию… есть русская судьба, момент внутренней судьбы русского народа».
Но вернемся в XIII век и посмотрим, как вели себя русские князья в те страшные для Руси годы. Здесь большой интерес вызывает деятельность трёх русских князей: Ярослава Всеволодовича, его сына Александра (Невского) и внука Андрея (третий сын Александра Невского). Деятельность первого, и, особенно второго из них, принято оценивать только в самых превосходных тонах. Однако при объективном и непредвзятом исследовании сразу же бросается глаза противоречие: с точки зрения сторонников именно традиционного подхода к монгольскому завоеванию, все трое безоговорочно должны считаться предателями и коллаборационистами. Судите сами.
Ярослав Всеволодович
Великий князь Ярослав Всеволодович. Фреска Архангельского собора Кремля
Ярослав Всеволодович стал Великим князем Владимирским после гибели старшего брата Юрия на реке Сить. А погиб он, в том числе и потому, что Ярослав не пришел к нему на помощь. Дальше – уже совсем «интересно». Монголы весной 1239 года разоряют Муром, Нижний Новгород, еще раз проходят по Рязанской земле, захватывая и сжигая оставшиеся города, осаждают Козельск. А Ярослав в это время, не обращая на них никакого внимания, воюет с литовцами – очень успешно, кстати. Осенью того же года монголы захватывают Чернигов, а Ярослав – черниговский город Каменец (а в нём – семью Михаила Черниговского). Можно ли после этого удивляться тому, что именно этот воинственный, но такой удобный монголам князь был назначен в 1243 г. Батыем «стареи всем князем в Русском языце» (Лаврентьевская летопись)? А в 1245 году Ярослав за «ярлыком» и в Каракорум не поленился съездить. Заодно и на выборах Великого хана поприсутствовал, одивился великим традициям монгольской степной демократии. Ну, и, между делом, своим доносом погубил там Черниговского князя Михаила, который позже за свое мученичество был канонизирован Русской Православной Церковью.
Александр Ярославич
Великий князь Александр Ярославич Невский. Портрет из «Титулярника», 1672 г.
После смерти Ярослава Всеволодовича, Великое княжество Владимирское получил от монголов его младший сын – Андрей. Старший брат Андрея, Александр, назначенный всего лишь Великим князем Киевским, страшно на это обиделся. Поехал в Орду, где стал приемным сыном Бату-хана, побратавшись с его родным сыном Сартаком.
Сын Бату-хана Сартак. Иллюстрация из книги В.В. Каргалова Русь и кочевники
Войдя в доверие, донес на брата, что тот, в союзе с Даниилом Галицким, хочет выступить против монголов. И лично привел на Русь так называемую «Неврюеву рать» (1252 год) – первый поход монголов на Русь после Батыева нашествия. Армия Андрея была разбита, сам он бежал в Швецию, а его дружинники, попавшие в плен, были ослеплены по приказу Александра. На потенциального союзника Андрея – Даниила Галицкого, кстати, тоже донес, в результате в поход на Галич отправилось войско Куремсы. Вот именно после этого и пришли по-настоящему монголы на Русь: во Владимирскую, Муромскую и Рязанскую земли баскаки прибыли в 1257 году, в Новгород – в 1259-ом.
В 1262 году Александр самым жестоким образом подавил антимонгольские восстания в Новгороде, Суздале, Ярославле и Владимире. После чего запретил вече в подвластных ему городах Северо-Восточной Руси.
Иванов С.В. «Баскаки», картина 1908 года
А дальше – всё по Толстому Алексею Константиновичу:
«Кричат: давайте дани!
(Хоть вон святых неси),
Тут много всякой дряни
Настало на Руси,
Что день, то брат на брата,
В Орду везет извет…».
Вот с того времени всё это и началось.
Андрей Александрович
Князь Андрей Александрович, гравюра 1850 года
Об этом князе Н. М. Карамзин сказал:
«Никто из князей Мономахова рода не сделал больше зла Отечеству, чем сей недостойный сын Невского».
Третий сын Александра – Андрей, в 1277-1278 г.г. во главе русского отряда ходил с ордынцами воевать в Осетию: взяв город Дядяков, союзники возвратились с большой добычей и вполне довольные друг другом. В 1281 году Андрей, по примеру своего отца, в первый раз привел на Русь монгольское войско – от хана Менгу-Тимура. Но его старший брат Дмитрий тоже был внуком Ярослава Всеволодовича и сыном Александра Ярославича: не сплоховал, достойно ответил большим татарским отрядом от мятежного беклярбека Ногая. Пришлось мириться братьям – в 1283 году.
В 1285 году Андрей привел на Русь татар во второй раз, но был разбит Дмитрием.
Третья попытка (1293 год) оказалась для него удачной, а для Руси – страшной, потому что на этот раз с ним пришла «Дюденева рать». Великий князь Владимирский, Новгородский и Переславский Дмитрий, князь Московский Даниил, князь Михаил Тверской, Святослав Можайский, Довмонт Псковский и некоторые другие, менее значительные, князья потерпели поражение, 14 русских городов были разграблены и сожжены. Для простого народа это нашествие стало катастрофичным и запомнилось надолго. Потому что до тех пор русские люди ещё могли укрываться от монголов в лесах. Теперь же ловить их за пределами городов и деревень помогали татарам воины русского князя Андрея Александровича. И детей в русских деревнях пугали Дюдюкой еще в середине ХХ века.
Но, признанный святым Русской Православной Церковью, Александр Невский объявлен ещё и национальным героем, и потому все эти, не очень удобные, факты о нём и его ближайших родствнниках, замалчиваются. Упор делается на противостоянии западной экспансии.
А вот историки, считающие «иго» взаимовыгодным союзом Орды и Руси, коллаборационистские действия Ярослава Всеволодовича и Александра, напротив, оценивают высоко. Они уверены, что в ином случае русские северо-восточные княжества ожидала печальная судьба Киева, Чернигова, Переяславля и Полоцка, которые быстро из «субъектов» европейской политики превратились в «объекты», и уже не могли самостоятельно решать свою судьбу. И даже многочисленные, подробно описанные в русских летописях, случаи взаимной и самой откровенной подлости князей Северо-Востока, по их мнению, являлись меньшим злом, чем антимонгольская позиция того же Даниила Галицкого, прозападная политика которого, в конечном итоге, привела к упадку этого сильного и богатого княжества, и потери им независимости.
Благоверный князь Александр Невский умоляет хана Батыя пощадить землю Русскую. Хромолитография. Конец XIX века
Воевать с татарами в течение достаточно долгого времени желающих было мало, атаковать их данников также опасались. Известно, что в 1269 году, узнав о прибытии в Новгород татарского отряда, собравшиеся было в поход «немцы замиришася по всей воле новгородской, зело бояхуся и имени татарского».
Натиск западных соседей, разумеется, продолжался, но теперь у русских княжеств был сюзерен-союзник.
В последнее время буквально у нас на глазах появилась гипотеза, что монгольского завоевания Руси вообще не было, потому, что не было и самих монголов, о которых рассказано на бесчисленных страницах огромного количества источников многих стран и народов. А те монголы, что, всё-таки, были – как сидели, так и сидят до сих пор в своей отсталой Монголии. Мы не будем долго останавливаться на данной гипотезе, так как это займет слишком много времени. Укажем только на одно из слабых ее мест – «железобетонный» аргумент, согласно которому многочисленное монгольское войско просто не могло преодолевать такие огромные расстояния.
«Пыльный поход» калмыков
Калмыки, гравюра
События, о которых мы сейчас вкратце расскажем, произошли не в темные времена Аттилы и Чингисхана, а по историческим меркам относительно недавно – 1771 году, при Екатерине II. Даже и малейших сомнений в их достоверности нет и никогда не было.
В XVII столетии из Джунгарии к Волге пришли (не умерев по дороге ни от голода, ни от болезней) дербен-ойраты в племенной союз которых входили торгуты, дербеты, хошуты и чоросы. Нам они известны под именем калмыки.
Карта Джунгарии, составленная шведским военнопленным Густавом Юханом Ренатом
Эти пришельцы, естественно, вынуждены были войти в контакт с российскими властями, которые вполне благожелательно отнеслись к новым соседям, поскольку никаких непримиримых противоречий тогда не возникло. Более того, искусные и опытные воины Степи стали союзниками России в борьбе против её традиционных противников. Согласно договору от 1657 года, им было разрешено кочевать по правому берегу Волги до Царицына и по левому до Самары. В обмен на военную помощь, калмыкам ежегодно выдавали по 20 пудов пороха и 10 пудов свинца, кроме того, российское правительство взяло на себя обязательство ограждать калмыков от насильственного крещения.
Калмык. Литография, первая половина XIX века
Калмыки покупали у русских зерно и различные промышленные товары, продавали мясо, шкуры, военную добычу, сдерживали ногайцев, башкир, кабардинцев (нанеся им серьезные поражения). Они ходили с русскими в походы на Крым и воевали вместе с ними с
Османской империей, участвовали в войнах России с европейскими странами.
Калмыцкие воины на Русско-шведской войне (1741—1743 гг.)
Однако с ростом числа колонистов (в том числе и немецких), появлением новых городов и казачьих станиц, места для кочевий оставалось все меньше. Ситуацию усугубил голод 1768-1769 г.г., когда из-за суровой зимы произошел массовый падеж скота. А в Джунгарии (прежняя родина калмыков) в 1757 году цинцы жестоко подавили восстание аборигенов, спровоцировав новую волну исхода. Многие тысячи беженцев отправились в государства Средней Азии, а некоторые добрались и до Волги. Их рассказы об опустевших степях чрезвычайно взволновали сородичей, в результате калмыки родов торгуты, хошуты и чоросы приняли опрометчивое решение всем народом вернуться в когда-то родные степи. Племя дербетов осталось на месте.
В январе 1771 года калмыки, численность которых достигала от 160 до 180 тысяч человек, переправились через Яик. Количество их кибиток разные исследователи определяют в 33-41 тысячу. Позже часть этих переселенцев (около 11 тысяч кибиток) вернулись на Волгу, остальные продолжили путь.
Обратим внимание: это была не профессиональная армия, состоящая из сильных молодых мужчин с заводными конями и полным боевым снаряжением – большую часть отправившихся в Джунгарию калмыков составляли женщины, дети и старики. И с собой они гнали стада, везли весь скарб.
Их поход не был праздничным шествием – на всем протяжении пути они подвергались постоянным ударам казахских племен. Около озера Балхаш казахи и киргизы и вовсе окружили их, вырваться удалось с огромными потерями. В результате до границы с Китаем добрались лишь менее половины из вышедших в путь. Счастья им это не принесло; они были разделены и расселены в 15 разных местах, условия жизни оказались гораздо хуже, чем на Волге. А сопротивляться несправедливым условиям уже не было сил. Но, за полгода, обремененные скотом и имуществом, ведущие с собой женщин, стариков и детей, калмыки дошли от Волги до Китая! И нет никаких оснований полагать, что от монгольских степей до Хорезма, и от Хорезма до Волги, не смогли бы дойти дисциплинированные и прекрасно организованные тумены монголов.
«Татарский выход» на Руси
Теперь вновь вернёмся в Россию, чтобы немного поговорить о сложных взаимоотношениях ордынских ханов и русских князей.
Проблема была в том, что русские князья с готовностью вовлекали ордынских владык в свои усобицы, порой давая взятки приближенным хана либо его матери, или любимой жене, выторговывая для себя войско какого-нибудь «царевича». Разорение земель князей-соперников их не только не огорчало, но даже радовало. Более того, они готовы были «сквозь пальцы» смотреть на грабеж «союзниками» собственных городов и деревень, рассчитывая компенсировать убытки за счет поверженных конкурентов. После того, как правители Сарая разрешили Великим князьям самим собирать дань для Орды, «ставки» в междоусобных спорах повысились настолько, что стали оправдывать любую подлость и любое преступление. Речь шла уже не о престиже, а о деньгах, причем деньгах очень больших.
Парадокс заключался в том, что ордынским ханам во многих случаях гораздо удобнее и выгоднее было не организовывать карательные походы на Русь, а вовремя и в полном объеме получать заранее оговоренный «выход». Награбленное в таких вынужденных рейдах шло в основном в карман очередного «царевича» и его подчинённых, хану доставались сущие крохи, а ресурсная база данников подрывалась. Но желающих собирать этот «выход» для хана, как правило, было больше одного, и потому приходилось поддерживать самого адекватного из них (на самом деле часто того, кто больше заплатит за право сбора ордынской дани).
А теперь крайне интересный вопрос: было ли неизбежно монгольское нашествие на Русь? Или это следствие цепи событий, убрав любое из которых, можно было бы «близкого знакомства» с монголами избежать?
Русь и Орда в трактовке Л.Н. Гумилева
Золотая Орда: мифы и действительность
Пожалуй, мало в истории событий, о которых было написано столько превратного, считает Гумилев, сколько о создании в XIII в. Монгольской империи. Монголам, которые противопоставляются другим народам, приписываются исключительная свирепость, кровожадность и стремление завоевать чуть ли не весь мир. Но вот цифры: в Монголии в XIII в. было около 700 тыс. человек, в Северном и Южном Китае — 80 млн.., в Хорезм и иском государстве — около 20 млн.., в Восточной Европе — приблизительно 8 млн.. человек. “Если при таком соотношении людских сил монголы одерживали победы, то ясно, что сопротивление им было в целом довольно слабым. Действительно, XIII в. — это эпоха кризиса феодализма у соседей монголов”.
Что касается особой, патологической жестокости монголов, то Л.Н. Гумилев снова приводит опровергающие эту точку зрения факты. Чжурчжэни, например, вели с 1135 г. войну на физическое истребление монголов, в то время как через 100 лет после победы монголов, истребления чжурчжэний не было. В 1227 г. монголы завоевали Тангутское царство, но культура тангутов сохранилась, их рукописи датируются и XIV в. А вот когда в 1372 г. китайцы империи Мин, воевавшие против монголов, заняли тангутскую землю, тангутов не стало.
Словом, монголы XII—XIII вв. были молодым этносом и вели себя так же, как и все другие этносы в фазе подъема.
Разумеется, не случайно именно Чингисхану и Чингисидам приписывалось опустошение Азии, в то время как другие события не меньшего масштаба оставались вне общего поля зрения. Например, разгром уйгуров енисейскими киргизами в 841—845 гг. или поголовное истребление ойротов маньчжурским императором Цяньлуном в 1756—1759 гг. Причина не в истории народов, считает Л.Н. Гумилев, а в историографии. Нашествию монголов уделялось много внимания в Иране, на Руси и Ближнем Востоке. На эту тему было написано много сочинений, которые к тому же сохранились.
Разумеется, монголы не были “ангелами во плоти”. Они были жестоки с врагами и с теми, кто отказывал им в повиновении. Но степень их жестокости, считает Л.Н. Гумилев, явно преувеличена.
“В 1240 г. Батый взял Владимир-Волынский “копьем” и народ “изби не щадя”, но церковь Богородицы и другие уцелели, а население, как оказалось, успело убежать в лес и потом вернулось. То же самое произошло в Галичине: там во время этой войны погибло 12 тыс. человек, почти столько же за один день полегло на реке Липице (в 1216 г. — В.К.). Исходя из этих данных, следует признать, что поход Батыя по масштабам произведенных разрушений сравним с междоусобной войной, обычной для того неспокойного времени. Но впечатление от него было грандиозным, ибо выяснилось, что Древняя Русь, Польша, поддержанная немецкими рыцарями, и Венгрия не устояли перед кучкой татар”.
В это время (1239—1241 гг.), когда половцы под ударами монголов уходили все дальше на запад, “папа, поддержанный своим смертельным врагом — императором, благословил крестовый поход на Балтике”. Сведения, поступавшие с Руси, дали возможность западным властителям сделать вывод о полном разгроме монголами русских земель. Они сочли Новгород беззащитным и приняли решение взять его в клещи: со стороны Финского залива — шведы, а со стороны Чудского озера — немцы. Задача казалась легковыполнимой. Но великое княжество Владимирское, пропустившее через свои земли татарское войско, сохранило свой военный потенциал и смогло оказать помощь Новгороду. Этого немцы, шведы и датчане не учли.
Александр Ярославович, получивший после битвы на Неве 15 июля 1240 г. прозвище Невский, вновь призывается новгородцами в 1241 г., когда немцы, взяв Изборск и Псков, Копорье и Тесов, подошли к Новгороду на расстояние до 30 верст. Александр пришел в Новгород с “низовой ратью” и вернул города, а 5 апреля 1242 г. одержал знаменитую победу на Чудском озере. Затем в результате ряда успешных операций в 1245 г. Александр Невский победил литовцев и вытеснил их отряды с Руси. Крестовый поход на Балтике был приостановлен. “Новгород был спасен “низовыми” полками, пришедшими из Владимирского княжества — страны, якобы выжженной и вырезанной татарами. Уже сам факт такого похода заставляет думать, что рассказы о полном разрушении Руси в 1238 г. страдают преувеличением. И вот еще что странно. Русские княжества, не затронутые татарами, — Полоцкое, Смоленское, Турово-Пинское — никакой помощи Пскову и Новгороду не оказали, как и за год до этого Козельску. Чем объяснить такую инертность населения исконных областей Древней Руси? Не вижу иного объяснения, кроме того, что это закономерность этногенеза”. Фаза обскурации — прогрессирующее дряхление — не способна уже дать примеров массового патриотизма.
Итак, после успешных боевых действий Александра Невского в северо-восточной Руси установилась относительная стабильность, в то время как в южной Руси бурлили страсти. Даниилу Романовичу Галицкому постоянно приходилось бороться с боярами, и обе стороны искали союзников. Даниил нашел союзника в лице Батыя, который выдал ему ярлык на власть в его княжестве. Л.Н. Гумилев замечает: “Ярлык — это пакт о дружбе и ненападении. Реальной зависимости он не предполагал. Батый посылал ярлыки к правителям Руша, Сирии и других стран, от него независимых”. Таким образом, Даниил становится “мирником” Батыя. Для того и другого это был большой политический успех. Батый обеспечил своей западной границе охрану от внезапного вторжения крестоносцев, ибо папа Иннокентий IV на Лионском соборе 1245 г. объявил крестовый поход против татар. Даниил же после поездки в Орду заявил свои права на Киев. Но население Волыни не приняло союза с Ордой, и, не имея возможности идти против своей земли, Даниил вновь склоняется к союзу с Западом, что имело свои последствия.
В 1246 г. в Каракоруме был избран новый хан монголов — Гуюк, сын Угедея (Угэдэя), злейший враг Батыя. Хан Золотой Орды в этих условиях очень нуждался в союзниках. Великий князь владимирский Ярослав’Всеволодович оказался в ситуации выбора. В Каракоруме с ним заигрывали, на пирах он занимал почетные места. И вдруг Ярослав неожиданно умирает: его якобы отравила вдовствующая ханша Туракина, поверившая доносу о контактах Ярослава с папой.
Положение обоих соперников — Гуюка и Бату-хана (Батыя) — было сложным. Батый имел только 4 тыс. монгольских воинов, что было явно недостаточно, чтобы держать в покорности Восточную Европу с шестимиллионным населением. Надеяться на помощь Каракорума он не мог, ибо Гуюк был его врагом.
Гуюк, став верховным ханом всех монголов, ощущал непрочность своих позиций, ибо многие предпочитали ему детей другого сына Чингисхана — Толуя. Гуюк попытался опереться на православную церковь и русских князей, располагавших большими людскими и денежными ресурсами. Но после отравления великого князя Ярослава в Каракоруме его сыновья Александр Ярославович Невский и Андрей Ярославович принимают сторону врага Гуюка — хана Золотой Орды Батыя. Это настолько усилило Батыя, что он уже в 1248 г. выступил в поход на восток против великого хана Гуюка. Гуюк двинулся ему навстречу, но по дороге умер при невыясненных обстоятельствах. Снова наступило межвластие. Регентство получила вдова Гуюка найманка Огуль Гаймыш. Она отдала власть на Руси детям отравленного Ярослава: Александру — великое княжение и разрушенный Киев, Андрею — богатое Владимирское княжество. Кроме того, создавалась следующая ситуация:
Александр как великий князь имел главенство над Андреем. Но он был и князем новгородским и в этом качестве вассалом владимирского князя Андрея Ярославовича. Предполагалось, что это не даст возможности братьям действовать слишком согласованно.
Опасения монголов насчет возможных согласованных действий братьев Александра и Андрея оказались напрасными. Андрей был “западником”. Он породнился с Даниилом Галицким и готовил союз с Европой против монголов. “Для Руси это означало, даже в случае победы, разорение, так как на ее территории должна была пройти война, введение унии, т.е. уничтожение национальной культуры, а в конце концов завоевание Владимирской и Новгородской земель рыцарями-крестоносцами, подобное тому, что произошло в Прибалтике”.
Старший брат Андрея Ярославовича Александр Невский, оценивая ситуацию, понимал главное — сил для борьбы с Ордой у Руси нет. В 1251 г. Александр поехал в Орду к Батыю, подружился, а затем побратался с его сыном Сартаком и таким образом стал приемным сыном Батыя. В 1252 г. Александр привел на Русь войско во главе с нойоном Неврюем (“Неврюева рать”). Андрей Ярославович бежал в Швецию. Александр стал и великим князем Владимирским. Это сразу изменило ситуацию на севере: немцы воздержались от дальнейших активных военных действий.
Батый оказывал помощь Александру не бескорыстно. В 1253 г. должен был состояться очередной курултай в Каракоруме по выборам нового хана. Благодаря союзу с Александром Невским Батый выиграл: его друг Мункэ стал великим ханом, а Батый — главой рода Борджигинов. Фактически эти двое разделили империю: Батый правил на западе, Мункэ — на востоке. Сторонники Гуюка, т.е. противники Мункэ и Батыя, были казнены.
Александр Невский, сделав выбор, твердо его придерживался, не забывая, впрочем, интересов своей земли. Когда на Русь прибыли представители хана Мункэ с целью переписи населения для сбора налогов (дани), все переписчики и сборщики были перебиты возмущенным народом. “По предположению такого знатока проблемы, как Насонов А.Н., побоище было инспирировано самим князем Александром. Мотивы предполагаемых действий князя вполне понятны: отправка русских денег в Монголию была не в его интересах. Александра интересовала перспектива получения от монголов военной помощи для противостояния натиску Запада и внутренней оппозиции, именно за эту помощь Александр Ярославович готов был платить, и платить дорого”.
Держава, созданная Чингисханом и его наследниками, была поделена на улусы (буквально — “стойбище”, в широком смысле слова — страна или область, находившаяся под единым управлением). Старшему сыну Чингисхана Джучи достался улус от Алтая до Карпат. Улус этот, в свою очередь, был поделен между детьми Джучи. Старший сын Джучи-хана, Орда-Ичэн, имел ставку на берегах Иртыша. Это была Белая, т.е. старшая Орда. От власти Орда-Ичэн отказался, и старшинство перешло к главе Золотой Орды Бату-хану со ставкой на Нижней Волге в Сарае. Третий сын Джучи Шейбан (Шей-бани-хан) кочевал от Тюмени до Аральского моря, и это была Синяя Орда. Северо-западная Русь, таким образом, вошла в состав Джучиева улуса.
В 1256 г. в Золотой Орде происходят перемены. Умирает Батый. А в скором времени умирает и его наследник и побратим Александра Невского хан Сартак, не скрывавший своих симпатий к христианству. К власти приходит дядя Сартака — мусульманин Берке-хан. Александр Невский вновь отправляется в Орду и договаривается с Берке об уплате дани монголам в обмен на военную помощь против литовцев и немцев. Но, когда в Новгород вместе с вернувшимся князем прибыли монгольские переписчики, чтобы определить сумму налога, новгородцы тотчас же затеяли бунт, во главе которого оказался старший сын Александра Василий.
Александр вывел ханских послов из города под охраной своей дружины, не дав их убить. Тем самым он спас Новгород, ибо известно, как поступали монголы с городами, где убивали их послов. “С вожаками смуты Александр Ярославович поступил жестоко: им “вынимали очи”, считая, что глаза человеку все равно не нужны, если он не видит, что вокруг делается. Только такой ценой удалось Александру подчинить новгородцев, утерявших вместе с пассионарностью здравый смысл и не понимавших, что тот, кто не имеет сил защититься сам, вынужден платить за защиту от врагов”.
Таким образом, союзный договор Руси с Ордой стал реальностью. В 1261 г. усилиями Александра Невского в Сарае было открыто подворье православного епископа.
Итак, в середине XIII в. остатки Древней Руси раскололись на две части: южная Русь и северо-восточная Русь, и у каждой из этих частей была своя судьба. Учитывая тот возраст, в котором находилась Древняя Русь, и наличие энергичных соседей, иного и не могло быть. “Железный натиск с запада и неожиданный ураган с востока столкнулись на территории Киевской державы, и она перестала существовать… Можно констатировать, что инерция пассионарного толчка (I в. н.э.) затухла и система распалась, причем часть ее (южная Русь) вошла в западноевропейский суперэтнос, другая часть (северо-восточная Русь) предпочла союз с Великой Степью, объединенной Монгольским улусом”.
Поход Батыя произвел на современников ошеломляющее впечатление. Но, подчеркивает Л.Гумилев, “это все-таки был лишь большой набег, а не планомерное завоевание, на которое у Монгольской державы не хватило бы сил. После похода Батыя на Руси нигде не было оставлено гарнизонов, монголы не обложили население постоянным налогом, он стал выплачиваться позже, 20 лет спустя, как плата за военную помощь Руси со стороны Орды. Завоевание не состоялось, потому что оно и не замышлялось. Батый имел задание рассеять половцев, что он и сделал”. После завершения западного похода большая часть войска ушла в Монголию, и уже в 1243 г. силы Батыя истощились. Союз с Русью ему был нужен как воздух. И этот союз помог Батыю одержать верх в противостоянии с Гуюком. Будучи в абсолютном меньшинстве, золотоордын-ские монголы просто не имели возможности создать деспотический режим. Поэтому Орда возглавляла конфедерацию местных этносов, удерживаемых в составе государства угрозой нападения. Что касается отношений Орды и Руси, то “уже в 1243 г. был достигнут мир, приемлемый для обеих сторон. Начались частые поездки в Золотую Орду русских князей, откуда те привозили жен-татарок. Пресечение Александром Невским попытки перехода в стан враждебного Запада (как это сделала Галиция) привело к той системе этнического контакта, которую следует назвать симбиозом. Эта фаза продолжалась до 1312 г. — до принятия ханом Узбеком ислама как государственной религии”.
Уже после смерти Александра Невского (1263 г.), после битвы под Раковором (ныне — Ракпере, недалеко от Таллинна), в которой победу одержали новгородцы, немцы в 1268 г. предпринимают мощный поход на Новгород. В этот момент в Новгород согласно договору с Ордой прибывает татарский отряд в 500 сабель. Немцы же, даже не зная точно размеров этого отряда, как сообщает летописец, “замиришася по всей воле новгородской, зело бо бояхуся имени татарского”. В итоге Новгород и Псков уцелели. Несомненно, и Владимирское княжество устояло только благодаря союзу, который Александр Невский заключил с золотоордынскими ханами.
В Орде к концу XIII в. обозначились признаки новой фазы монгольского этногенеза — акматической. В этой фазе развития этноса число людей сверхактивных, готовых на все ради славы, почестей и добычи, максимально. А это неизбежно ведет к многочисленным обострениям внутри этноса. “Темник Ногай, правитель западных областей Орды (причерноморских степей и Северного Крыма), попытался сбросить власть золотоордынских ханов и стал фактически независимым государем. Началась затяжная война (1273—1295 гг.) между узурпатором Ногаем и законными ханами — Чингисидами”. Опирался Ногай на уцелевших половцев. Кроме того, нуждаясь в поддержке Руси, он договорился о союзе с сыном Александра Невского, великим князем Владимирским Дмитрием Александровичем. В итоге темник значительно усилился, контролируя политику ханов Орды. “Так продолжалось до тех пор, пока хан Тохта, оказавшийся человеком энергичным, не договорился, в свою очередь, о союзе с князем Андреем Александровичем (младшим братом великого князя Дмитрия), войска которого пришли ему на помощь”.
В 1299 г. в решающей битве волжские татары, поддержанные русскими войсками, а также сибирскими и среднеазиатскими татарами Синей и Белой Орд, одержали победу. Ногай был убит русским ратником. Хан Тохта, утвердивший свою власть в Орде, был сторонником сильной власти на Руси. Будучи отважным воином, прямым и честным, Тохта и на Руси предоставил власть человеку, подобному себе, — Михаилу Ярославичу Тверскому. Однако в 1312г. Тохта по пути на летнее кочевье неожиданно умирает, и к власти приходит царевич Узбек. Новый хан, опиравшийся на поволжских мусульман, совершает религиозный переворот: он объявляет ислам государственной религией, обязательной под страхом смертной казни для всех его подданных. Разумеется, предать веру отцов согласились не все. В отношении непокорных последовали репрессии: все отказавшиеся принять ислам, в том числе 70 царевичей Чингисидов, были казнены. До этого в Орде никогда не проводились репрессии по религиозным мотивам.
Тот, кто хотел сохранить верность традициям отцов, языческой вере и Ясе Чингисхана, должен был бежать. Но куда? В Иране Чингисид Газан-хан принял ислам еще в 1295 г. В Египте и Сирии господствовали мамлюки (в основном половцы, проданные победителями-монголами в рабство и таким образом оказавшиеся на Ближнем Востоке) — кровные враги монголов. До Монголии и покоренного ею Китая далеко. “Единственным местом, где татары — противники ислама могли найти приют и дружелюбие, были русские княжества. Так появились на Руси выходцы из Орды, люди твердые и решительные, не склонившие головы перед исламом, прекрасные воины, они пополняли дружины русских князей, а затем войско московского князя, повышая заметно их боеспособность. Кроме того, это означало, что обязательное для всех подданных Узбека условие принятия новой веры на Русь не распространялось”.
Литва — Орда — Москва
В XIV в. происходят важные события: резко активизировались Литовское княжество, великое княжество Владимирское с центром в Москве, новый этнос в Малой Азии — турки-османы. Это дало возможность Л.Н. Гумилеву сделать вывод о том, что через эти территории в XIII в. прошла ось нового пассионарного толчка. Уже в XIII в. здесь действуют пока еще небольшие консорции пассионариев: князь литовский Миндовг и его сподвижники, положившие начало великому княжеству Литовскому; великий князь Александр Невский и его сподвижники (Гаврила Олексич и др.), сохранившие северо-восточную Русь путем союза с Ордой и тем самым обеспечившие возможность формирования нового этноса — великорусского; султан Осман, объединивший вокруг себя сподвижников, назвавших себя турками, и положивший начало могущественной Османской империи.
Всякий новый этнос (народ) формируется из двух и более компонентов. Наряду со славянами и финно-угорскими племенами (меря, мурома, чуваши, мари, удмурты, мордва) очень заметным компонентом великорусского этноса становятся монголо-татары.
История великорусского этноса ведет свой отсчет от знаменательного события. Это состоявшаяся 8 сентября 1380 г. битва, именуемая Мамаевым побоищем, а позднее названная Куликовской битвой. Л.Н. Гумилев в связи с этим замечает, что сражался Дмитрий, великий князь Московский, на Куликовом поле не с Ордой, а с узурпатором Мамаем и его наемным войском. Авантюристом, жаждавшим власти, был темник (командир 10 тыс. воинов — “тьмы”) Мамай. Он не являлся Чингисидом, а стало быть, не имел права на престол Золотой Орды. Мамай сажал на престол удобных ему ханов-марионеток и правил от их имени, опираясь на население причерноморских степей и половцев (как до него темник Ногай). Обескровленная усобицами (“великой за-мятней”) Золотая Орда оказалась неспособной к сопротивлению узурпатору. Против него выступил законный хан Белой и Синей Орд Тохтамыш (Чингисид). Опять началась война. Проиграв решающий бой и спасаясь от преследователей, Тохтамыш бежит в Среднюю Азию и попадает к Тимуру, эмиру Самарканда и Бухары. Тимур дал Тохтамышу войско, с помощью которого Тохтамыш вновь овладел Белой и Синей Ордами (Казахстан и Сибирь) и двинулся на запад, чтобы изгнать из Причерноморья Мамая.
Для отражения грозившей опасности Мамай привлек чеченцев, ясов (осетин), касогов (черкесов), крымских караимов. “На содержание такого войска нужны были деньги, и немалые, а получить финансовую помощь он смог лишь от своих друзей генуэзцев (имевших в Крыму свою опорную базу — крепость Кафа (ныне Феодосия). Но взамен генуэзцы потребовали концессии для добычи мехов и торговли на севере Руси, в районе Великого Устюга”. Москва отвергла предложение и уже этим продемонстрировала верность союзу с законным наследником ханов Золотой Орды Тохтамышем, стоявшим во главе волжских и сибирских татар.
Мамай, рассерженный отказом Москвы, принимает решение о карательном походе на Русь и с этой целью вступает в союз с великим князем Литвы Ягайлом, обещая тому половину Руси. Тохтамыш, в свою очередь, подтвердил союз с Дмитрием Московским. Правда, ни Ягайло, ни Тохтамыш не успели оказать помощь своим союзникам. А на Куликовом поле войско Московского князя сражалось не с ордынцами, а с наемниками — генуэзцами, ясами, касогами, половцами. Разбитый Мамай бежал в причерноморские степи, где собрал новое войско. В 1381 г. Тохтамыш, союзник Дмитрия, с сибирским войском пришел в причерноморские степи и встретил Мамая, снова готового к бою. Но татарские воины Мамая, увидев законного хана, сошли с коней и положили перед собой оружие в знак покорности хану. Мамай бежал в Крым, к своим друзьям-генуэзцам. А те, убедившись в том, что Мамай — битая карта, попросту убили его.
Поход Тохтамыша на Русь в 1382 г., в результате которого была сожжена Москва, Л.Н. Гумилев объясняет доносом суздальских князей о желании якобы Москвы и Рязани перейти на сторону Литвы. “Тохтамыш поверил доносу: сибиряку и в голову не пришло, что его обманывают”. И дело, конечно, не только в наивности человека. Здесь, замечает Л.Н. Гумилев, перед нами результат изменения уровня пассионарности в Орде, ибо лучшая ее часть погибла во время “великой замятии”, истребленная теми же татарами-сибиряками, “и подать дельный совет хану было просто некому”. В результате набега Москва была сожжена, причем татары смогли ворваться в Москву только из-за содействия все тех же суздальских князей. “Выиграли от набега только предатели — суздальские князья. Но все, связанное с набегом, имело далекие и глубокие последствия. Взятие Москвы испортило те тесные дружественные отношения, которые ранее существовали между Ордой и Московским княжеством. Тем не менее Москва не начала войны с Ордой, так как ближние бояре Дмитрия прекрасно поняли, в чем дело. Московские дипломаты отнюдь не заблуждались насчет истинных виновников произошедшей трагедии. И воевать с Тохтамышем, который был просто орудием зла, лжи, человекоубийства, они не считали нужным. Но симпатии к Орде необратимо исчезли”.
Тем не менее, подчеркивает Л.Н. Гумилев, союзнические отношения Москвы с Ордой поддерживались. В частности, в 1391 г., когда войска эмира Тимура теснили ополчение Тохтамыша, ему на помощь выступил сын Дмитрия Донского (умершего в 1389 г.) Василий I Дмитриевич. Но в сражении он не участвовал. А Тохтамыш после очередного поражения бежал в Литву к великому князю Витовту. Была достигнута договоренность: Витовт помогает Тохтамышу вернуть престол Золотой Орды, за это тот отдает великому князю Русь. И тем самым Тохтамыш продал своего союзника — Москву.
Темир-Кутлуг, владевший Золотой Ордой, не собирался уступать престол Тохтамышу, а Русь — Витовту. Война стала неизбежной, но Москве в ней даже не пришлось участвовать.
Битва Витовта и Тохтамыша с Темир-Кутаусом (Темир-Кутлуем) и Едигеем произошла 12 августа 1399 г. на реке Ворскле (приток Днепра).Европейская армия была наголову разбита татарами, Тохтамыш бежал с поля боя первым.
Наибольшую выгоду из битвы на Ворскле извлекла Москва: поражение Витовта спасло ее от угрозы литовского захвата. Правда, ненадолго. В 1406 г. Витовт вновь предпринимает поход на Русь. Сил для самостоятельной борьбы с Витовтом у Москвы не было, и Василий Дмитриевич обращается за помощью к ордынскому хану. Новый ордынский хан Шадибек стремился вернуться к традиционной политике ханов Золотой Орды — союзу с Русью и на просьбу откликнулся, прислав Василию I татарское войско. Витовт к тому времени дошел до Тулы и остановился, ибо получил известие о татарском войске. Витовт повернул назад, не принимая боя, — слишком свежа была память о сокрушительном разгроме на Ворскле 7 лет назад. Союз Орды и Москвы снова оправдал себя.
Это — о защите Руси от натиска с Запада. Но, кроме того, считает Л.Н. Гумилев, Орда служила защитой Руси и от натиска с Востока, со стороны Китая.
В первой половине XV в. завершается процесс распада Орды. Распалась она не столько от ударов извне, даже таких мощных, как походы Тимура, а от внутренних столкновений и различий в политической ориентации, из-за чего происходило обособление этносов. Еще при жизни мурзы Едигея, “правителя двора”, выделились ногайцы, кочевавшие между низовьями Волги и Яика.
В 1428 г. отделилась Тюмень, где хан Абульхайр (Абулхайр) и его улус приняли название “узбеки”. В 1438 г. обособляются Крым и Казань. Все эти новообразовавшиеся ханства были врагами Большой Орды, являвшейся преемницей Золотой Орды.
“Дольше всего союз с Ордой поддерживала Москва, хотя и уклонялась от регулярной выплаты дани. Деньги, которые взимались с крестьян якобы для татар, оставались в казне московского князя. Из-за распрей в Орде можно было и не платить. Поэтому понятно, что русские князья воевали не против хана, а против мятежников, часто совершавших набеги на пограничные области”.
Сын ордынского хана Улус-Мухаммеда (Улу-Мухаммед) Касим-хан поступает на службу к великому князю московскому Василию II и становится одним из его наиболее преданных сторонников. Именно участию Касим-хана был в немалой степени обязан Василий II своим возвращением на престол в 1447 г., узурпированный соперником Василия Темного Дмитрием Шемякой. “За верную службу Василий выделил Касиму в пожизненное владение городок на Оке (Городец-Мещерский), который стал с тех пор называться Касимовым (отсюда касимовские татары). Население касимовского служилого ханства долго сохраняло все свои этнографические особенности, включая исповедание ислама”.
После отделения Крымского ханства собственно Золотая Орда стала включать лишь территории, непосредственно прилегающие к Сараю, и уже не представляла для Руси опасности. В 1465 г. хан Большой Орды Ахмат попытался предпринять поход на Москву, чтобы заставить ее платить “выход”, но неожиданное нападение крымских татар заставило хана отказаться от похода. Что же касается знаменитого “стояния на Угре” (1480 г.), Л.Н. Гумилев не видит оснований считать его моментом окончания татарского ига. Хан Ахмат стоял без движения, ожидая действий своего союзника — короля Польского и великого князя Литовского Казимира IV. Но соединению короля и хана помешал набег на Литву крымского хана Менгли-Гирея, союзника Ивана III. Казимир вынужден был бросить свои силы на защиту Литвы. Исход “стояния на Угре” решил рейд русско-татарского отряда под командованием воеводы Ноздреватого и царевича Нур-Даулет-Гирея в тыл Ахмата. Узнав об угрозе своим владениям, Ахмат быстро отступил.
“…Нет никаких оснований считать, будто “стояние на Угре” ознаменовало собой свержение ордынского ига… С Ордой практически перестал считаться еще отец Ивана III — Василий Темный, который включал этнические осколки Золотой Орды в состав своего великого княжества. Да и современники воспринимали войну с Ахматом не как свержение ига, а как войну за веру с нечестивым противником, врагом православия. Представляется, что применительно к событиям 1480 г. стоит говорить не о “крушении ига”, которого попросту не было, а о создании системы противостоящих друг другу политических союзов между государствами, возникшими на развалинах Золотой Орды: великим княжеством Московским, Крымским и Казанским ханствами, Ногайской ордой”. Ахмат и его наследники ориентировались на союз с Литвой, а крымские татары — на союз с Москвой. Иван III поддерживает казанского царевича Мехмета-Ахминя, дав ему рать во главе с князем Даниилом Холмским, и Мехмет-Ахминь становится казанским ханом.
В 1491 г. Иван III оказывает поддержку крымскому хану Менгли-Гирею в борьбе с детьми Ахмата. “Это было началом окончательного крушения Золотой Орды. В 1502 г. крымский хан достиг полной победы над последним царем Золотой Орды — Шихматом”. Но союзные отношения Москвы с Казанью и Крымом были в, исторической перспективе лишь эпизодом, сменившимся длительным периодом враждебности, ибо Москва и ее временные союзники принадлежали к разным суперэтносам: православному, евразийскому и мусульманскому. “В Древней Руси отрицательное отношение летописцев к татарам проявилось не в XIII в., а столетие спустя, тогда, когда узурпатор Мамай стал налаживать связи с католиками против православной Москвы. Поздний антитатарский фольклор связан не с эпохой Чингиса, а с трехсотлетней эпохой набегов крымских татар и ногайцев (а также казанских татар) на Литовскую и Русскую Украину (и Русь — со стороны Казани). Впрочем, справедливости ради надо отметить, что запорожские и донские казаки не уступали ногайцам в стремлении к грабительским набегам. И те и другие были храбрыми и предприимчивыми вояками”.
Таким образом, считает Л.Н. Гумилев, более поздние, враждебные отношения между Россией и татарскими ханствами, тяготевшими к Османской Турции, были перенесены историографией XVIII—XX вв. на эпоху XIII—XV вв., когда имел место симбиоз, а затем взаимовыгодный военно-политический союз между Русью и Ордой. Слово “иго” в значении “господство, угнетение”, отмечает Л.Н. Гумилев, впервые зафиксировано лишь при Петре I, в 1691 г.:
“Писали запорожцы… будто они… с немалою жалостью под игом московского царя воздыхают”. Получается, что наши “неразумные” предки и не подозревали, что живут под “игом” татар. Они называли ордынского хана “царем”, воспринимая себя составной частью державы этого царя, правда, со значительной долей автономии. Они платили “выход” — дань, или налог, что во все времена воспринимается без восторга. И при этом уплата налогов центральному правительству “далеко не всегда именуется игом”. Если считать ордынский суверенитет в Восточной Европе и Западной Сибири игом, то как назвать власть Литвы над исконными русскими землями — Киевом, Волынью, Белоруссией?” Известно, что там практически исчезла русская культура и шло постоянное насаждение католицизма, не увенчавшееся, впрочем, заметным успехом.
Союз Руси с Ордой, считает Л.Н. Гумилев, был результатом не завоевания, а политического расчета, который оправдался. Татарские силы задержали наступление Литвы на Русь и амортизировали грозный удар Тимура. В XV в. Москва была уже сильнее Орды. Союз Москвы и Орды держался до тех пор, пока он был выгоден обеим сторонам. С XV в. шел процесс увеличения мощи России, и вскоре она уже могла противопоставить себя и католическому Западу, и мусульманскому Востоку, возглавленному Турцией. А Орда распалась, и в результате столица Восточной Европы из Сарая была перенесена в Москву.
В Восточной Европе, говорит Л.Н. Гумилев, была одна полицентристская социальная система, не ставшая химерной потому, что обе стороны не стремились сделать ее монолитной, жили порознь и относились друг к другу терпимо. “Кончилось это только тогда, когда Орда распалась, Крым, Казань и Ногайская Орда связали свою судьбу с Оттоманской Портой (Турцией), а бывшие несториане и шаманисты (монголо-татары) стали русскими однодворцами — стражами южной границы”.
Таким образом, в Восточной Европе действовали, как выражается Л.Н. Гумилев, три суперэтноса, или, как принято говорить, три взаимовраждебные культуры: местная, русская, объединенная православием; мусульманская, находившаяся на излете, но восстановленная Тимуром; и западноевропейская, находившаяся в максимальной степени активности и потому наиболее хищная. Западноевропейская культура “сделала Польшу своим авангардом, с ее помощью вобрала в себя Литву и готовилась к овладению всей Русью. Но это удалось лишь на две трети, ибо Москва и Суздаль, Тверь и Рязань устояли”. Им удалось предотвратить раздел своей страны по двум одинаково важным причинам.
1. Мусульмане и католики усердно мешали друг другу, одна битва на Ворскле в 1399 г. обессилила Литву и Польшу на десятилетие, дав передышку Москве.
2. Остатки носителей кочевой культуры нашли приют в Москве и умножили ее силы. Россия в XV в. унаследовала высокую культуру Византии и татарскую доблесть, что поставило ее в ранг великих держав. При этом важно учитывать следующее обстоятельство, которое очень многое объясняет, — воспользоваться такой ситуацией Москва “сумела лишь потому, что в XIV в. на ее и литовских землях произошел взрыв этногенеза, подобный тем, какие ранее имели место и у монголов, и у европейцев. Для России XIV в. это было второе рождение, залог долгой жизни. А там, где взрыва этногенеза не было (например, в Галиции, некогда бывшей цитаделью русской культуры), шло унылое тление и остывание пепла, зато Галиция и Белоруссия обошлись без татар”.
Этногенезы — процессы, возникающие вследствие природных явлений, а как известно, природа не ведает ни добра, ни зла. Ураганы, ледники, землетрясения приносят людям бедствия, но сами являются частями географической оболочки планеты Земля, в состав которой “входит биосфера, частью коей является антропосфера, состоящая из этносов, возникающих и исчезающих в историческом времени. Моральные оценки к этносам также неприменимы, как ко всем явлениям природы, ибо они проходят на популяцион-ном уровне (уровне этноса, народа), тогда как свобода выбора, определяющая моральную ответственность, лежит на уровне организма или персоны”.
Л.Н. Гумилев считает, что Евразийский континент за исторически обозримый период объединялся три раза. Сначала его объединили тюрки, создавшие Великий тюркский каганат, который включал земли от Желтого до Черного моря. На смену тюркам пришли монголы, создавшие Монгольскую империю, простиравшуюся от Тихого океана до Карпат. Затем, после периода полного распада и дезинтеграции, инициативу взяла на себя Россия. С XV в. русские начали продвижение на восток и вышли к Тихому океану, создав Великороссию — Российскую империю. Новая держава стала, таким образом, “наследницей Тюркского каганата и Монгольского улуса”.
Разнообразие ландшафтов Евразии положительно влияло на этногенез ее народов. Каждый из этих народов обитал в своем, привычном ему ландшафте: русские осваивали речные долины, финно-угорские народы и украинцы — водораздельные пространства, тюрки и монголы — степную полосу, а народы Севера (палеоазиаты) — тундру. При таком разнообразии географических условий для народов Евразии объединение всегда оказывалось намного выгоднее разъединения. Дезинтеграция лишала их силы, сопротивляемости. Разъединиться в условиях Евразии означало поставить себя в зависимость от соседей, чаще всего далеко не бескорыстных. В силу этого в Евразии политическая культура выработала свое, оригинальное видение путей и целей развития. “Евразийские народы строили общую государственность, исходя из принципа первичности прав каждого народа на определенный образ жизни. На Руси этот принцип воплотился в концепции соборности и соблюдался совершенно неукоснительно. Таким образом обеспечивались и права отдельного человека”.
…Исторический опыт показал, что пока за каждым народом сохранялось право быть самим собой, объединенная Евразия успешно сдерживала натиск и Западной Европы, и Китая, и мусульман. К сожалению, в XX в. (это фаза надлома для великорусского суперэтноса) мы отказались от здравой и традиционной для нашей страны политики и начали руководствоваться европейскими принципами — пытались всех сделать одинаковыми. Механический перенос в условия России западноевропейских традиций мало дал хорошего, и это неудивительно. Ведь российский суперэтнос возник на 500 лет позже. И мы, и западноевропейцы всегда это различие ощущали и за “своих” друг друга не считали.
Конечно, если мы сравниваем себя с современными западно-европеицами или американцами, то сравнение не в нашу пользу: мы огорчаемся, и совершенно напрасно. Сравнение имеет смысл лишь для равных возрастов этноса. Европейцы старше нас на 500 лет, и то, что переживаем мы сегодня. Западная Европа переживала в конце XV — начале XVI вв. Как бы мы ни изучали европейский опыт, мы не сможем сейчас добиться благосостояния и установить нравы, характерные для Европы. Наш возраст, наш уровень пассионарности предполагают совсем иные императивы поведения.
Это вовсе не значит, что нужно с порога отвергать чужое. Изучать иной опыт можно и должно, но стоит помнить, что это именно “чужой опыт”. Итак, всему свое время.
Золотая орда как предтеча Российской империи
Истоки феномена российской имперской государственности, наглядным олицетворением которой была Российская империя, имеют в своей основе симбиоз трех компонентов: древнерусской государственности Киевской Руси, импульсом в создании которой стал приход варягов или норманнов-выходцев из германских племен Скандинавии на Русь; идеологической и культурной традиции Византийской империи через посредство православного христианства, и имперского наследия Золотой Орды, о котором и пойдет речь в данной статье.
Спор о евразийском наследии Золотой Орды — державы, образовавшейся в результате распада Монгольской империи, у истоков создания которой стоял Темучин Чингиз-хан, на территории Руси, Поволжья, Кавказа, Крыма, Западной Сибири, Хорезма, большей части современного Казахстана, не только не утратил злободневности, но и вспыхнул с новой силой в наши дни. Свидетельством этого являются попытки определенных официальных лиц и научных кругов Татарстана отнести историческое наследие Золотой Орды исключительно к отождествлению с казанско-татарским этносом и его историей, что изрядно отдает мифотворчеством. Не отрицая право казанских татар на историческое наследие Золотой Орды, вместе с тем стоит напомнить, что научно доказано происхождение казанских татар от волжских булгар, тюркоязычного этноса, чья государственность была сокрушена монголами в первой половине ХIII века. Данная историческая версия с претензией на золотоордынское наследие появилась буквально у нас на глазах и речь здесь идет скорее о конструировании прошлого, исходя из современной политической конъюнктуры, т.е. о явлении, называемой изобретением традиций. В связи с этим представляет немалый интерес проблема золотоордынского наследия по отношению к другим, не только тюркским и монгольским, но и славянским, финно-угорским народам Восточной Европы и Центральной Азии. А истоки этой проблемы уходят в монгольскую эпоху.
При всем трагизме эпоха монгольских завоеваний ХIII века не была проста и однозначна. Это относится и к таким сложным конгломератам как империи Чингиз-хана и его преемников, в числе которых и Золотая Орда. Поэтому абсолютно негативное отношение к монгольскому завоеванию и всему, что с ним связано, видимо, не совсем правомерно. Этого мнения, в частности, придерживался такой серьезный исследователь данной эпохи как В.В. Бартольд, а также Л.Н. Гумилев. Создаваемые в основном в результате кровавых завоеваний, эти империи в дальнейшем играли и определенную роль цивилизующую роль. Ведь создание империй при всем неприятии насилия, крови — это и попытки, хотя далеко и несовершенные, человечества к интеграции. Примеры тому не один Иран царей Ахеменидов, держава Искандера Зуль-Карнайна, Рим, Тюркский каганат, Арабский халифат, империя Великих Монголов в Индии, Китайская и Французская, Британская и Российская империи, но даже и то, что принесла монгольская экспансия. Созданные в итоге походов Чингиз-хана и его первых наследников государства, частью одного из которых стали древнерусские земли, являют собой пеструю картину во всех отношениях. Более того, разные наблюдатели отмечали возникновение гораздо большей политической устойчивости после образования этих государств во всей Евразии от Восточной Европы до Центральной Азии и Китая.
К тому же отсутствие пространственных перегородок в пределах этих обширных империй создавало возможность сблизить народы Евразии. Культуры тюркских, славянских, монгольских, финно-угорских, иранских, кавказских и других народов Евразии длительное время формировались, находясь в единой системе связей, что сближало их, определяя во многом сходство их жизненного уклада, менталитета и приводило к объединению в единые многонациональные государства, каковыми и были империи потомков Чингиз-хана, такие как Золотая Орда.
Поэтому лишь отрицательный взгляд на них как на дикие орды был бы исторически несправедлив. Спектр здесь очень разнообразен: соответственным здесь должно быть и отношение к реалиям жизни во всей подлинной светотени и сути последствий.
После распада империи, созданной Чингиз-ханом, древнерусские земли вошли в состав улуса Джучи или Золотой Орды. Монголы принесли собственное общественное устройство только в подвластные им пространства степей современного Казахстана и Причерноморья, уже на рубеже ХIII-XIV веков они в этом регионе приняли ислам потом смешались и породнились с кыпчаками, и все они стали точно кыпчаки, как пишет арабский летописец Ал-Омари. А тюркские племена кыпчаков были основным кочевым населением евразийских степей от Иртыша до Дуная.
В отношении Руси завоеватели довольствовались ее полным подчинением, учредив на древнерусских землях институт баскаков-сборщиков налогов, но не меняя общественное устройство. Впоследствии сбор налогов перешел в ведение местных русских князей, признающих власть Золотой Орды.
Первоначально Золотая Орда входила в состав огромной Монгольской империи. Ханы Золотой Орды в первые десятилетия ее существования считались подчиненными верховному монгольскому хану в Каракоруме в Монголии. Ордынские ханы получали в Монголии ярлык на право царствовать в Улусе Джучи. Но, начиная с 1266 года, золотоордынский хан Менгу-Тимур впервые приказал отчеканить на монетах свое имя вместо имени всемонгольского государя. С этого времени начинается отсчет самостоятельного существования Золотой Орды. Во главе западной части этого государства, куда входили и древнерусские земли, стоял хан из потомков Чингиз-хана — Бату (он же Батый русских летописей), на востоке правили зависевшие от него наследники Орду (брата Бату).
Золотая Орда долгое время была самым сильным государством Центральной Азии и Восточной Европы. С золотоордынским двором пытались поддерживать дружеские связи европейские короли и паны римские, византийские императоры и падишахи Османской империи. Свидетельством этого являются жалованные грамоты золотоордынских ханов — Тохтамыша польскому королю Ягайле, Улуг-Мухаммада османскому султану Мураду II, сохранившиеся до нашего времени .
Интересно, что внешними врагами Золотой Орды стали не соседние чуждые державы, а такие же бывшие улусы некогда единой Монгольской империи — государство монголов Хулагуидов в Иране и государство Чагатаидов в Средней Азии. Периодически золотоордынские тьмы, в составе которых были и русские князья со своими воинами, вторгались в Польшу, Литву, на Балканы. Целью этих походов было не завоевание, а ограбление соседей. Огромная территория, многочисленное население, сильная центральная власть, большое боеспособное войско, умелое использование торговых караванных путей, выколачивание дани с покоренных народов, все это создавало мощь ордынской империи. Она крепла и усиливалась и в первой половине ХIY века пережила пик своего могущества. Расцвет государственности и культуры Золотой Орды связан с именами ханов Узбека (1312-1342 годы правления) и его сына Джанибека (1342-1357 гг.). Важной мерой усиления Золотой Орды стало ее обращение в ислам.
Еще Чингиз-хан завещал терпимо относится к представителям разных вероисповеданий. Его потомки старались выполнять этот завет. Так, в землях, подвластных Золотой Орде, духовенству всех религий был создан льготный режим. Русская православная церковь и армяно-грегорианская, например, были освобождены от выплаты дани и получали специальные ярлыки, которые защищали церковное имущество от произвола ордынцев. В столице Золотой Орды Сарае открывались храмы разных конфессий. В 1261 году там возникла православная епархия. Но сами ордынцы в большинстве своем оставались язычниками- шаманистами. Но были среди правящей ордынской элиты, в том числе и Чингизидов, приверженцы Христа, Мухаммада и Будды.
Но в начале ХIY века ситуация в Золотой Орде изменились. Наиболее дальновидные представители правящих кругов чувствовали, что регулировать жизнь огромной империи по старым традициям уже невозможно. Слишком сложным становилось управление страной. Необходимо было привлечь грамотных и образованных людей, знатоков экономики и финансов. Самыми подходящими для этого были мусульманские чиновники — выходцы из Средней Азии, Волжской Булгарии, Восточного Туркестана и оседлых районов юга Казахстана. К тому же торговля Золотой Орды была в руках мусульманских купцов. Да и интенсивные отношения с Ираном и Египтом требовали привлечения людей, знающих фарси и арабский языки. Кроме того, общая для всех в империи религия помогла бы объединить подданных вокруг государя — единоверца. В 1313 году, воцарившись на золотоордынском троне, юный Узбек-хан с фанатизмом новообращенного мусульманина и с пылом молодости, подогреваемой наветами и проповедью своего мусульманского окружения, провозгласил ислам господствующей религией, истребил своих знатных родичей, пытавшихся воспротивиться столь вопиющему нарушению старомонгольских обычаев. Эпоха Узбек-хана отмечена культурным подъемом и широким городским строительством. К середине ХIV века в Золотой Орде существовало более 100 городов. Многие из них были основаны ордынцами. К их числу относятся столицы Золотой Орды — Сарай и Новый Сарай в Нижнем Поволжье, Сарайчик в Западном Казахстане, где были захоронения ханов. При Узбеке и Джанибеке города Золотой Орды переживали расцвет. Возведенные трудами сотен тысяч невольников дворцы, мечети, караван-сараи, богатые кварталы знати и купечества, все более многолюдные поселения ремесленников превращали их средоточие экономической и культурной жизни. Сарай и Новый Сарай были крупнейшими городами мира.
Т.о. Золотая Орда не оставалась неизменной, многое заимствуя у мусульманского Востока: ремесла, архитектуру, баню, изразцы, орнаментальный декор, расписную посуду, персидские стихи, арабскую геометрию и астролябии, нравы и вкусы, более изощренные, чем у простых кочевников. Имея широкие связи с Анатолией, Сирией и Египтом, Орда пополняла тюркскими и кавказскими рабами армию мамлюкских султанов Египта, ордынская культура приобрела определенный мусульманско-средниземноморский отпечаток, как считает ученый-востоковед К. Босворт .
Процветание империи пошло на убыль после смерти Джанибека из-за междоусобиц удельных владетелей, боровшихся за сарайский престол. Трон переходил из рук в руки. Окраинные владения стали отпадать от державы. В конце ХIV века лет на пятнадцать ее вновь сумел объединить энергичный хан Тохтамыш, взявший реванш за поражение ордынцев Мамая на Куликовом поле от коалиции русских княжеств во главе с Москвой. В 1381 году, через год после Куликовской битвы, Тохтамыш взял и разрушил Москву. Но именно с правлением Тохтамыша связаны события, оказавшиеся роковыми для Золотой Орды. Три похода правителя Самарканда, основателя мировой империи от Малой Азии до границ Китая, Тимура — Железного хромца, сокрушили улус Джучи, были разрушены города, караванные пути переместились на юг, во владения Тимура. От этих потрясений Золотая Орда уже не смогла оправиться и в первой половине ХV века распалась на отдельные ханства. Среди наследников Золотой Орды были как тюркские государства — Крымское, Казанское, Астраханское ханства, Узбекский улус, на руинах которого возникли Ногайская Орда, Казахское и Сибирское на Тоболе, Хивинское ханства, так и Русское государство, где по ордынским образцам функционировала военная организация, фискальная система, посольский обычай, протокольная традиция государственных канцелярий, ценилось ханское звание и принадлежность к роду Чингизидов. Русская знать легко находила соответствия своей титулатуре в золотоордынской системе и устойчиво вписывалась в ордынские порядки. Хотя Чингизиды создали империю военным путем, тем не менее их государство опиралось не только на военную силу, что объясняет их почти трехсотлетнее владычество на Руси. Воистину пророческими оказались слова китайского мудреца II века до н.э. Лу Цзя, приписываемые зачастую Конфуцию: Можно завоевать империю сидя на коне, но нельзя с коня управлять ею. На Руси потомки Чингиз-хана сумели лучше адаптироваться к местным условиям и создать более эффективную систему управления завоеванными территориями, чем в Китае — в Юаньской империи или в Иране — Улусе ильханов Хулагуидов, где они были у власти гораздо меньше времени — примерно 100 лет.
К положительным последствиям золотоордынского владычества на Руси, замалчиваемых рядом российских и советских историков, можно отнести то обстоятельство, что напряженность духовной атмосферы общества привели к созданию высоких художественных образцов во всех областях религиозного искусства (иконописи, церковной музыке, религиозной литературе). Олицетворением этих достижений можно считать творчество художника-иконописца Андрея Рублева. Чувство национального унижения сменялось в народе благородным чувством преданности национальному идеалу. Религиозно-национальный подъем той эпохи на Руси стал мощным фактором национального самосознания и культуры, чему в немалой степени объективно способствовала веротерпимость ордынской элиты. По мнению российских историков, сторонников теории евразийства (П.Н. Савицкого, Г.В. Вернадского, Л.Н. Гумилева), русские были спасены от физического истребления и культурной ассимиляции Запада лишь благодаря включению в Монгольский улус. По мнению Савицкого, ордынцы — нейтральная культурная среда, принимавшая всяческих богов в отличие от католической Европы.
Русь стала платить дань сарайским ханам, за что имела торговый флот на Волге, религиозную резиденцию в Сарае, освобождение русской православной церкви от всех видов налогов. Со своей стороны Русь имела в лице метрополии, каковой для нее была Золотая Орда, духовную и военную поддержку в многочисленных войнах со своими северо-западными соседями, такими как Шведское королевство и немецкий Тевтонский орден, Польша и Великое княжество Литовское, Венгерское королевство. Галицкая Русь, Волынь, Черниговское и другие княжества, бывшие вне покровительства Золотой Орды, стали жертвой католической Европы, объявившей крестовый поход против Руси и ордынцев. Таким образом, выбор князя Александра Невского, победителя шведов и тевтонцев приемного сына и фаворита Бату-хана был, видимо, сделан исходя из, разумеется, сомнительной теории наименьшего зла, в пользу симбиоза с Золотой Ордой. И этот выбор был одобрен народом и освящен русской православной церковью и причисление Александра Невского к лику православных святых наглядное тому подтверждение. Этого выбора придерживались и другие видные деятели Руси золотоордынской эпохи последующих поколений, например, московский князь Иван Калита, что было должным образом оценено ордынской властью, когда после подавления антиордынского восстания в Твери, за активное участие в этом деянии Калита стал великим князем всея Руси по воле золотоордынского хана.
Заметно было золотоордынское влияние на русский язык, что нашло свое отражение в современном русском языке, где пятая-шестая часть словарного запаса тюркского происхождения.
Именно золотоордынская система сделалась прообразом российской имперской государственности. Это проявилось в установлении авторитарной традиции правления, в жестко централизованной общественной системе, дисциплины в военном деле и веротерпимости. Хотя, конечно, были и отклонения от этих принципов в определенные периоды российской истории. Помимо этого, Русь и другие подвластные ордынцам земли, были вовлечены в находящуюся на более высоком уровне финансовую систему золотоордынской империи; завоеватели создали эффективную, пережившую века, ямскую систему путей сообщения, сеть почтовых организаций на значительной части Евразии, в том числе на территории России. Наследием Золотой Орды стало обыкновение (хотя и не всегда на всем протяжении истории России) не ассимилировать новые, завоеванные и включавшиеся без кровопролития в состав Российской империи земли, не изменять жизнь, религию и язык покоренных народов.
Вместе с тем, как говорилось выше, золотоордынское наследие не было единственной основой на которой впоследствии вызрела и претворилась в жизнь российская имперская идея. В формировании этой идеи, а также в развитии российской цивилизации, трудно переоценить влияние Византийской империи, донесшей до Руси античное наследие Эллады и Рима, сохранившей православную христианскую культуру, достигнув высокого уровня развития науки и искусства. Москва — третий Рим, а четвертому не быть,- в этом изречении во многом сформулирована российская имперская идея, как последнего оплота православного христианского мира после падения в 1453 году единоверной Византии. Таким образом российская имперская идея во многом представляет собой синтез золотоордынских и византийских имперских традиций, между которыми есть и общее, и существенные различия. Как Византия, так и Золотая Орда, были евразийскими великими державами и Российская империя унаследовала от них эту особенность. Что касается отличий, то византийское наследие прослеживается больше в духовной жизни, а золотоордынское — в практике государственного строительства и управления, хотя далеко и не исчерпывается этим. Разница во влиянии золотоордынского наследия на российскую имперскую государственность от византийского состоит и в том, что Российская империя была единственной, именно имперской наследницей Золотой Орды, в то время как среди имперских преемников Византии, наряду с Россией была и Османская империя.
Определяя значение древнерусской государственности для формирования российской имперской традиции, то ее значимость в том, что Киевская Русь была первым отечественным опытом государственного строительства в многоплеменной среде, поскольку Киевская Русь являлась государством не только восточных славян, но и варягов, составлявших правящую элиту древней Руси и ассимилировавшихся в славянской среде, от которых пошло название Русь, а также многочисленных финно-угорских и немногочисленных тюркских племен. Но подлинное начало величия России, как великого государства, при всем значении Киевской Руси, было положено не на Днепре, не славянами и варягами, и даже не византийцами, а ордынцами. В силу исторических обстоятельств древнерусская государственность не развилась до имперского уровня, а пошла по пути дробления и пала под натиском тюрко-монгольских кочевников Великой Степи, создавших мировую евразийскую державу — Золотую Орду, ставшую предтечей Российской империи.
Оказавшись в составе Золотой Орды, подвластные этой империи народы не остановились в своем развитии. Были радикально изменены пути этого развития, что в итоге привело Русь, например, к принятию от Золотой Орды эстафеты гегемонии в евразийской державе, когда к концу ХV века Русь в лице Московского государства становилась решающей силой в великом состязании царств-наследников Золотой Орды, среди которых наиболее грозным соперником Москвы был Крымский юрт.
В ХVI веке хотя и происходило неуклонное наращивание мощи московских государей, силой оружия поглотивших такие осколки Золотой Орды, как Казанское, Астраханское, Сибирское (на Тоболе) ханства, Московское государство испытало сильнейший натиск со стороны Крымского ханства, за которым стояла могущественная тогда Османская империя. Крымско-татарские орды доходили до предместий Москвы и даже захватывали Александровскую слободу- резиденцию победителя Казани, Астрахани, Сибирского ханства на Тоболе — первого русского царя Ивана IV Грозного. Эта борьба за гегемонию в евразийском наследии Золотой Орды затянулась до конца ХVII столетия, когда Московское государство прекратило выплату дани, правда нерегулярную, так называемых поминок, Крымскому ханству.
И произошло это в правлении царя Петра I, преобразовавшего Московское государство в Российскую империю. Став частью исторического прошлого, это соперничество оставило о себе память и в виде многочисленных российских княжеских родов тюркского происхождения, истоки формирования которых относится как ко времени Золотой Орды, так и к более поздней эпохе, когда после ее распада в течение XV-XVII веков на постордынском пространстве складывался новый баланс политических сил в борьбе за наследие Улуса Джучи в виде двух основных «полюсов» этой борьбы — Русского государства, эволюционировавшего в течение трех веков от Великого княжества Московского до Российской империи, и Крымского юрта, к которым так или иначе тяготели Ногайская Орда, Казанское, Астраханское, Сибирское на Тоболе и Казахское ханства.
Одной из форм тяготения были так называемые отъезды тюркских аристократов соответственно в московские или крымские владения. Московские государи предоставляли выходцам с Востока города в кормление и требовали исполнения воинской службы. При тюркских вельможах оставались их дружины, в их уделах дозволялось селиться неродовитым мигрантам из степи. В разное время татарам отводилось Кашира и Серпухов, Звенигород и Юрьев- Подольский, выходцам из Ногайской Орды был выделен Романов, а выходцам из ханств, управлявшихся Джучидами, к которым можно отнести Казахское, Сибирское на Тоболе и Крымское ханства, — городец Мещерский или Касимов с прилегающими землями. По этому поводу посол Ивана Грозного писал в 1570 году падишаху Османов: Мой государь не есть враг мусульманской веры. Слуга его, царь Сеин — Булат господствует в Кесимове, Кайбулла в Юрьеве, Ибак в Сурожике, князья ногайские в Романове. Все они торжественно славят Магомета в своих мечетях. Длительное подчинение Золотой Орде выработало на Руси стойкое почитание Джучидов — старшей ветви Чингизидов — династии, правившей в Орде и большинстве наследных ханств. Знатность тюркских мигрантов позволяла им претендовать на высокие посты в структуре Русского государства, считаться честию бояр выше. В Разрядах (росписях воевод по полкам) служилые цари и царевичи всегда упоминаются после русского государя и его сын овей и перед (или наряду) с высшими представителями московской знати.
Влияние служилой тюркской знати на историю России трудно переоценить. Выходцы из её среды даже становились государями всея Руси, как номинальными, так и реальными.
К первому случаю можно отнести так называемое отречение от русского престола Ивана Грозного в пользу крещеного татарского царевича Чингизида Симеона Бекбулатовича, ставшего на короткий период времени номинальным правителем Московии. Но были и подлинные властелины. Такие, как потомок ордынца Чет-Мурзы — русский царь Борис Годунов — татарин, нехристь, зять Малюты, — как писал о нем А. С. Пушкин. А царь Иван Грозный был Чингизидом по матери, крещеной татарке Елене Глинской, и данное обстоятельство использовалось им при покорении Казани, в борьбе за казанский престол. При Иване III татары имели свой двор в Московском Кремле. Когда же к Москве приближались татарские послы, то Иван III выходил за город и выслушивал их стоя, тогда как они сидели. Полки служилых татар сыграли решающую роль в победе Ивана III над Новгородом, последним соперником Москвы в борьбе за главенство над Русью. В 1546 году большая группа татарской знати пришла на службу к Ивану Грозному. Немало было в его окружении крещеных татар. Предполагается, что к их числу относились влиятельные фавориты Грозного и видные политические и военные деятели той эпохи, отец и сын Алексей и Федор Басмановы, упомянутый выше глава опричнины и правая рука царя Малюта Скуратов, заплечных дел мастер, один из самых зловещих персонажей русской истории. При дворе Ивана IY до конца своих дней жил последний казанский хан Едигер (Ядыгар), при крещении Симеон, где имел свой двор и похоронен в 1565 году в Благовещенской церкви Чудова монастыря. С семи лет находился при дворе Грозного ногайский князь Утямыш — Гирей. Об этом писал царь его деду Юсупу, ногайскому князю, что внука его он держит у себя за сына место. Утямыш-Гирей умер двадцатилетним и похоронен в Архангельском соборе Кремля под христианским именем Александр.
Важные услуги русской монархии оказали потомки ногайских биев — князья Урусовы и Юсуповы. Князь Петр Урусов, сын мурзы Исмаила, возглавил заговор и убил царя- самозванца Лжедмитрия II, а князь Феликс Юсупов участвовал в убийстве фаворита царя Николая II Романова и его жены — Григория Распутина. Казахский султан Ораз — Мухаммед получил за службу русскому престолу от Бориса Годунова Касимов с округой и сполна разделил судьбу России в смутную годину её истории, пав от руки Лжедмитрия II. Известным персонажем российской истории является завоеватель Сибири Ермак, о котором есть мнение как о ногайском казаке на русской службе .
Политика Российской империи в отношении кочевых народов и государств-наследников Золотой Орды, до тех пор, пока они еще не стали подданными российской короны, в частности башкир, ногайцев, крымских татар, казахов, во многом несла на себе печать страха, во всяком случае до начала ХIХ века, еще со времен золотоордынского владычества перед возможным объединением этих народов. Окончательная точка в этом многовековом состязании в пользу Российского государства была поставлена в конце ХVIII века, когда последние тюркские государства-наследники Золотой Орды — Ногайская Орда, Казахское и Крымское ханства стали частью Российской империи. За пределами российского управления оставалось лишь Хивинское ханство на территории Хорезмского оазиса. Но во второй половине ХIХ века Хива была завоевана русскими войсками и Хивинское ханство стало вассальным княжеством в составе России. История совершила очередной виток по спирали- все вернулось на круги своя. Евразийская держава возродилась хотя и в ином обличье …Но нет ничего вечного в этом мире. После тяжелейших исторических испытаний, вызванных первой мировой войной и революциями в феврале и октябре 1917 года Российскую империю постигла судьба ее предшественницы. Но на руинах Российской империи, довольно быстро, как «Феникс из пепла», возродилась великая евразийская держава под красным знаменем Великой Утопии, в новом марксистско-ленинском идеологическом обличье, известная как Советский Союз и просуществовавшая 70 лет, из которых 45 лет она была одной из двух наиболее могущественных стран мира. Увы, и этот взлет в историческом измерении был недолог, в 1991 году распался Советский Союз и ныне Россия вновь на очередном витке истории… Ответ о возрождении России как великой державы во многом следует искать, обращаясь к исторической традиции формирования ее имперской государственности, где весьма заметно наследие Золотой Орды.
История термина «Монголо-татарское иго»
Систему зависимости русских земель от Орды принято называть «монголо-татарским игом». Данный термин стал в современном сознании общим местом и широкоупотребительным термином. Он встречается не только в научной и учебной литературе, но и в публицистических, и художественных произведениях, и даже анекдотах.
Согласно словарю живого великорусского языка В. Даля «иго» употребляется в значении «тягости нравственной, гнёта управления, чужеземного владычества и порабощения, рабства». В словаре Ожегова даётся более общее определение: иго — это угнетающая, порабощающая сила. Слова со значением ‘иго, ярмо’ в Библии неоднократно используются метафорически для описания политического подчинения иноземному царю.
Между тем жители Руси XIII—XV веков такого определения зависимости русских княжеств от Орды не давали. Такое значение появилось на стыке XV—XVI веков в польской исторической литературе. Первыми его употребили хронист Ян Длугош («jugum barbarum», «jugum servitutis») в 1479 году и профессор Краковского университета Матвей Меховский в 1517. В 1575 году термин «jugum tartaricum» был употреблён в записи Даниела Принца о своей дипломатической миссии в Москву.
Форму «монголо-татарское иго» употребил первым в 1817 году Христиан Крузе, книга которого «Атлас и таблицы для обозрения истории всех европейских земель и государств от первого их народонаселения до наших времён» в середине XIX века была переведена на русский и издана в Петербурге. «Монголо-татары» — искусственный термин. Слово «татары» (имя одного из народов Восточной Монголии) ещё за несколько столетий до монгольских завоевание служило на Востоке общим обозначением народов и племён Центральной Азии — в том числе и собственно монголов. Русские и европейцы в XIII веке, узнав о приближении к их странам монгольских войск — очевидно, от кипчаков — переняли у последних обычное восточное обозначение монголов: «татары». Поэтому в русских средневековых текстах, как и в большинстве западноевропейских, этноним «монголы» не употреблялся, а многоплеменные монгольские войска повсеместно именовались татарами. Тюркские же народы Золотой Орды, по давней традиции приняв на себя имя народа-завоевателя и одновременно употребляя собственные племенные наименования, стали называть себя ещё и татарами, что в их глазах служило синонимом монголов.
Племя «татар», согласно Сокровенному сказанию, было одним из самых могущественных врагов Чингисхана. После победы над татарами Чингисхан приказал уничтожить всё татарское племя. Исключение было сделано только для малолетних детей. Тем не менее название племени, будучи широко известным и за пределами Монголии, перешло и на самих монголов.
Сущность явления и его периодизация
После завоевательных походов Батыя на русские княжества в 1237—1241 гг. русские земли вошли в состав Монгольской империи как часть Джучиева Улуса.
Период ордынского владычества на Руси — значительный этап в развитии Русского государства. Как по времени зависимости (около 250 лет), так и по степени вовлечённости в функционирование политической системы иного государства, в истории России он не находит аналогов. По длительности данный период сопоставим с такими этапами русской истории, как 249 лет между Крещением Руси и началом монгольских походов, 220-летнее формирование единого Русского царства без выходов к активным торговым морским путям и 217 лет вовлечённой в европейскую политику Российской империи.
Система зависимых отношений между русскими княжествами и Улусом Джучи (Золотой Ордой), который сначала был частью Монгольской империи, а потом приобрёл независимость, изменялась во времени. В своём полном, максимальном объёме, она включала :
- обретение монгольским каганом, а затем ордынским ханом суверенитета над завоёванными княжествами;
- вассально-ленную зависимость — только личная явка к хану могла способствовать получению ярлыка на собственное/чужое княжество; ближайшие родственники князя (сыновья, братья, племянники) должны были служить в дневной страже хана, будучи фактически заложниками;
- на русские земли распространялись судебные прерогативы хана, как верховного правителя (право казнить и миловать князей), так и его чиновников как представителей верховного правителя (взимать недоимки и уводить за них в неволю);
- налоговая зависимость — выплата ежегодной дани — ордынского «выхода» (десятина — десятипроцентный подоходный налог) — в соответствии с переписными книгами — дефтерями; косвенные налоги в пользу ордынского правителя — ям/подвода, поплужное, корм, тамга. Ситуация усугублялась наличием откупной системы налогообложения.
- административная зависимость — появление в русских княжествах особых ордынских чиновников — численников, баскаков, заменённых позже даругами — управителями княжеств из ставки хана;
- военно-политическая зависимость — введение всеобщей воинской повинности (как на всей территории империи), заменённое позднее участием в военных акциях Орды княжеских дружин (ещё позднее — денежными выплатами).
На протяжении всего периода ордынского владычества степень зависимости русских княжеств от Орды и степень юрисдикции ордынских властей не была одинаковой. Всё время ордынского ига можно разделить на несколько периодов:
- 1223—1241 — завоевание русских княжеств;
- 1242—1245 — вассально-ленный период. Оформление зависимости. Главный признак зависимости — личная явка князей ко двору хана. Проведение переписи. Начало выплаты «выхода»;
- 1245—1263 — имперский период. Владимирский великий князь утверждается каганом, в Каракорум за инвеститурой ездят ростовский и рязанский князья. Перепись 1257—1259 гг. санкционируется центральным имперским правительством. Русские земли находятся в монгольской системе всеобщей воинской повинности;
- 1263—1290 — баскаческий период. На русской земле широко развёртывается структура особых чиновников хана — баскаков;
- с 1290—1310 по 1389 гг. — период министералитета. В этот период русские земли чаще всего навещают ордынские послы, близкие родственники князей служат при дворе хана, в это время казнено наибольшее число русских князей;
- 1389—1434: нерегулярность поездок русских князей в степь, хотя ордынский хан остаётся верховным арбитром в спорах. Уполномоченные послы (эльчи/киличеи) привозят ярлыки на княжение. Не регулярно, но выплачивается «выход»;
- 1434—1480: единственная форма зависимости — выплата дани. Русские князья оказываются при дворе хана только в результате военных поражений (Василий II в 1445 году).
Юридическое оформление независимости и прекращение суверенитета ордынского хана над русскими землями следует связывать с военным поражением хана осенью 1480 года.
География и содержание
Оформление зависимости
Русские земли сохранили местное княжеское правление. В 1243 году великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович был вызван в Орду к Батыю, признан «стареи всем князем в Русском языце» и утверждён на Владимирском и, судя по всему, Киевском княжениях (в конце 1245 года в Киеве упоминается наместник Ярослава Дмитрий Ейкович), хотя визиты к Батыю двух других из трёх самых влиятельных русских князей — владевшего к тому моменту Киевом Михаила Всеволодовича и его покровителя (после разорения монголами в 1239 году Черниговского княжества) Даниила Галицкого — относятся к более позднему времени. Этот акт был признанием политической зависимости от Золотой Орды. Установление даннической зависимости произошло позже.
Сын Ярослава Константин поехал в Каракорум для подтверждения полномочий своего отца великим ханом, после его возвращения туда поехал сам Ярослав. Этот пример ханской санкции на расширение владений лояльного князя не был единственным. Причём расширение это могло происходить не только за счёт владений другого князя, но и за счёт территорий, не разорённых в ходе нашествия (во второй половине 1250-х годов Александр Невский утвердил своё влияние в Новгороде, угрожая ему ордынским разорением). С другой стороны, для склонения князей к лояльности им могли предъявляться неприемлемые территориальные требования, как Даниилу Галицкому «ханом Могучим» русских летописей (Плано Карпини называет Мауци в числе четырёх ключевых фигур в Орде, локализуя его кочевья на левобережье Днепра): «Дай Галич». И чтобы полностью сохранить свою вотчину, Даниил поехал к Батыю и «холопом назвался».
Политическая карта Восточной Европы в 1340—1389 годах
География
О территориальном разграничении влияния галицких и владимирских великих князей, а также сарайских ханов и темника Ногая в период существования отдельного улуса можно судить по следующим данным. Киев, в отличие от земель Галицко-Волынского княжества, не был освобождён Даниилом Галицким от ордынских баскаков в первой половине 1250-х годов, и продолжал контролироваться ими и, возможно, владимирскими наместниками (ордынская администрация сохранила свои позиции в Киеве и после принесения киевской знатью присяги Гедимину в 1324 году). Ипатьевская летопись под 1276 годом сообщает о том, что смоленский и брянский князья были посланы в помощь Льву Даниловичу Галицкому сарайским ханом, а турово-пинские князья пошли с галичанами в качестве союзников. Также, брянский князь участвовал в обороне Киева от войск Гедимина. Пограничное со степью Посемье во второй половине XIII века находилось под контролем «дунайского улуса» Ногая (см. присутствие в Курске его баскака в начале 1280-х годов), восточные границы которого доходили до Дона.
Вассально-ленная зависимость
Ханы выдавали князьям ярлыки, являвшиеся знаками поддержки ханом занятия князем того или иного стола. Ярлыки выдавались и имели решающее значение при распределении княжеских столов в Северо-Восточной Руси. Правителей Орды на Руси называли «царями» — высшим титулом, который ранее прилагался только к императорам Византии, Болгарии и Священной Римской империи. Часть случаев передачи власти по ярлыку сопровождалась ордынскими «ратями» — карательными экспедициями в русские земли, в том числе с участием лояльных князей, а также убийствами русских князей во время их визитов в Орду. Принципиальными отличиями ордынских «ратей» от участия печенегов или половцев в междоусобных войнах на Руси в XI—XIII веках было то, что Орда выступала основным инициатором походов, её войска участвовали не в качестве вспомогательных или наёмных:
Мы видим теперь, что ошиблись те историки, которые усматривали в фактах военно-политической активности Орды на русских землях лишь следствие междукняжеских распрей. На самом деле эти распри порождала ордынская дипломатия, усиление или ослабление отдельных княжеских домов на Руси оказывалось результатом целенаправленной деятельности Волжской Орды.
С. В. Иванов. Баскаки. 1909
Налоговая зависимость
Другим важнейшим элементом ига была данническая зависимость русских княжеств. Есть сведения о переписи населения в Киевской и Черниговской землях не позднее 1246 года. «Дани хотят» прозвучало и при визите Даниила Галицкого к Батыю. В начале 1250-х годов отмечается присутствие баскаков в городах Понизья, Волыни и Киевщины и их изгнание галицкими войсками. Татищев в своей «Истории Российской» упоминает в качестве причины ордынского похода на Андрея Ярославича в 1252 году то, что он не сполна платил выход и тамгу. В результате удачного похода Неврюя владимирское княжение занял Александр Невский, при содействии которого в 1257 году (в Новгородской земле — в 1259 году) монгольскими «численниками» под руководством Китата, родственника великого хана, была проведена перепись, после которой началась регулярная эксплуатация земель Владимирского великого княжения путём сбора дани.
Истребление баскаков в русских городах в 1262 году
В конце 1250 — начале 1260-х годов дань с северо-восточных русских княжеств собирали мусульманские купцы — «бесермены», откупавшие это право у великого монгольского хана. Большая часть дани шла в Монголию, великому хану. В результате народных восстаний 1262 года в северо-восточных русских городах «бесермены» были изгнаны, что совпало по времени с окончательным обособлением Золотой Орды от Монгольской империи. В 1266 году глава Золотой Орды впервые был назван ханом. И если большинство исследователей считают Русь завоёванной монголами в ходе нашествия, то в качестве составных частей Золотой Орды русские княжества, как правило, уже не рассматриваются. Такая подробность визита Даниила Галицкого к Батыю, как «стоит на колене» (смотрите оммаж), а также обязанность русских князей по приказу хана присылать воинов для участия в походах и в облавных охотах («ловитвах»), лежит в основе классификации зависимости русских княжеств от Золотой Орды как вассальной. На территории русских княжеств не было постоянного монголо-татарского войска.
Единицами обложения были: в городах — двор, в сельских местностях — хозяйство («дым», «деревня», «соха», «плуг»). В XIII веке размер выхода составлял полгривны с сохи. От дани освобождалось только духовенство, которое завоеватели старались использовать для укрепления своей власти. Известно 14 видов «ордынских тягостей», из которых главными были: «выход», или «царёва дань», налог непосредственно для монгольского хана; торговые сборы («мыт», «тамга»); извозные повинности («ям», «подводы»); содержание ханских послов («корм»); различные «дары» и «почестья» хану, его родственникам и приближённым и др. Периодически собирались большие «запросы» на военные и другие нужды.
После свержения монголо-татарского ига на территории всей Руси выплаты России и Речи Посполитой Крымскому ханству сохранялись до 1685 года, в русской документации «Поминки» (тешь, тыш). Были отменены лишь Петром I по Константинопольскому мирному договору (1700) с формулировкой:
…А понеже Государство Московское самовластное и свободное Государство есть, дача, которая по се время погодно давана была Крымским Ханам и Крымским Татарам, или прошлая или ныне, впредь да не будет должна от Его священнаго Царскаго Величества Московскаго даватись, ни от наследников его: но и Крымские Ханы и Крымцы и иные Татарские народы впредь ни дачи прошением ни иною какою причиною, или прикрытием противное что миру да сотворят, но покой да соблюдут.
В отличие от России, монголо-татарские феодалы в западнорусских землях не должны были менять веру и могли обладать землёй с крестьянами. В 1840 году император Николай I своим указом подтвердил право мусульман владеть крепостными-христианами в той части своей империи, которая была присоединена в результате разделов Речи Посполитой.
Формы зависимости основных политических центров Руси от Орды
|
Галицко-Волынское княжество |
Владимир (до 1363) |
Владимир/Москва
(1363—1480) |
Москва (после 1480) |
Великое княжество Литовское |
| Дань |
+ |
+ |
+ |
+ |
+ |
| Ярлыки |
? |
+ |
+ |
— |
+ |
| Влияние на порядок наследования престола |
— |
+ |
— |
— |
— |
| Участие в походах |
+ |
+ |
— |
— |
— |
| Иго |
+ |
+ |
+ |
— |
— |
Иго в Южной Руси
Галицко-Волынское княжество платило ежегодную дань Орде, но сведения о переписи населения, имеющиеся для других регионов Руси, для Галицко-Волынского княжества отсутствуют. В нём отсутствовал институт баскачества. В период борьбы Даниила Романовича с Куремсой именно изгнание баскаков являлось показателем «освобождения» (словами Карамзина Н. М.) земель, включая Киевскую, но за исключением самого Киева, который контролировался Александром Невским. Князья были обязаны периодически высылать своё войско для участия в совместных с монголами походах. Галицко-Волынское княжество вело самостоятельную внешнюю политику, и ни один из князей (королей) после Даниила Галицкого не ездил в Золотую Орду.
С 1258 года (по Ипатьевской летописи — 1260) началась практика совместных галицко-ордынских походов на Литву, Польшу и Венгерское королевство, в том числе инициируемых Золотой Ордой и темником Ногаем (в период существования отдельного улуса). В 1259 году (по Ипатьевской летописи — 1261) монгольский военачальник Бурундай вынудил Романовичей срыть укрепления нескольких волынских городов.
К зиме 1274/1275 годов относится поход галицко-волынских князей, войск сарайского хана Туда-Менгу, а также зависимых от него смоленских и брянских князей на Литву (по просьбе Льва Даниловича Галицкого). Новгородок был взят Львом и ордынцами ещё до подхода союзников, поэтому план похода вглубь Литвы расстроился. В 1277 году галицко-волынские князья вместе с войсками Ногая вторгались в Литву (по предложению Ногая). Ордынцы разорили окрестности Новгородка, а русским войскам не удалось взять Волковыск. Зимой 1280/1281 годов галицкие войска вместе с войсками Ногая (по просьбе Льва) осаждали Сандомир, но потерпели частное поражение. Почти сразу последовал ответный польский поход и взятие галицкого города Перевореска. В 1285 году Ногай и Тула-Буга велели галицко-волынским князьям пойти с ними на венгров. Войска волжской орды заблудились в Карпатах и понесли серьёзные потери от голода. Воспользовавшись отсутствием Льва, поляки снова вторглись в Галицию. В 1287 году Тула-Буга велел галицко-волынским князьям пойти с ним на Польшу, при этом окрестности столицы волынской земли серьёзно пострадали от ордынского войска. Тула-Буга прошёл на Сандомир, хотел идти на Краков, но туда уже прошёл через Перемышль Ногай. Войска Тула-Буги расположились в окрестностях Львова, которые серьёзно пострадали в результате этого. В 1288 году Тула-Буга вместе с Алгуем и галицко-волынскими князьями вторгались в Польшу.
| Дата |
Цель |
Инициатор |
Участие войск Сарая |
Участие войск улуса Ногая |
| 1258 |
Литва |
Золотая Орда |
+ |
|
| 1259 |
Польша |
Золотая Орда |
+ |
|
| 1275 |
Литва |
Галич |
+ |
— |
| 1277 |
Литва |
Улус Ногая |
— |
+ |
| 1280 |
Польша |
Галич |
— |
+ |
| 1285 |
Венгрия |
Улус Ногая |
+ |
+ |
| 1286/1287 |
Польша |
Улус Ногая |
+ |
+ |
| 1287/1288 |
Польша |
Сарай |
+ |
— |
Галицко-Волынское княжество не контролировало Понизье во второй половине XIII века, но затем, воспользовавшись падением улуса Ногая, восстановило свой контроль над этими землями, получив выход к Чёрному морю. После смерти двух последних князей из мужской линии Романовичей, которую одна из версий связывает с поражением от Золотой Орды в 1323 году, снова утратило их.
Полесье было присоединено Литвой ещё в начале XIV века, Волынь (окончательно) — в результате Войны за галицко-волынское наследство. Галиция была присоединена Польшей в 1349 году.
История Киевской земли в первое столетие после нашествия известна очень плохо. Как и в Северо-Восточной Руси, там существовал институт баскаков и происходили набеги, самый разрушительный из которых отмечен на рубеже XIII—XIV веков. В результате сокращения населения и, как следствие, падения доходов церкви на юге киевский митрополит переселился во Владимир. В 1320-х годах Киевская земля попала в зависимость от Великого княжества Литовского, однако в ней продолжали пребывать ханские баскаки. В результате победы Ольгерда над ордынцами в битве при Синих Водах в 1362 году с властью Орды в регионе было покончено, однако Великое княжество Литовское в 1370-е годы возобновило выплату дани с южнорусских земель в рамках союза с западноволжской Ордой.
Черниговская земля подверглась сильному дроблению. На короткое время её центром стало Брянское княжество, но в конце XIII века оно, предположительно при вмешательстве Орды, стало владением смоленских князей. Утверждение литовского суверенитета над Смоленской и Брянской землями произошло во второй половине XIV века.
Иго в Северо-Восточной Руси
После свержения ордынским войском в 1252 году с владимирского великокняжеского престола отказавшегося служить Батыю Андрея Ярославича в Рязань был отпущен из 14-летнего плена князь Олег Ингваревич Красный, очевидно, под условием полной покорности монгольской власти и содействия их политике. При нём в Рязанском княжестве в 1257 году прошла ордынская перепись.
В 1274 году хан Золотой Орды Менгу-Тимур послал войска на помощь Льву Галицкому против Литвы. Ордынское войско прошло на запад через Смоленское княжество, с чем историки связывают распространение на него власти Орды. В 1275 году одновременно со второй переписью в Северо-Восточной Руси была проведена первая перепись в Смоленском княжестве. В 1277 году русские князья участвовали в походе ордынцев на Северный Кавказ против аланов.
После смерти Александра Невского и раздела ядра княжества между его сыновьями на Руси шла ожесточённая борьба за великое владимирское княжение, в том числе разжигаемая сарайскими ханами и Ногаем. Только в 1270—1290-х годах ими было организовано 14 походов. Часть из них носила характер разорения юго-восточных окраин (мордва, Муром, Рязань), часть проводилась в поддержку владимирских князей на новгородские «пригороды», но самыми разрушительными были походы, целью которых была силовая замена князей на великокняжеском престоле. Дмитрий Александрович вначале был свергнут в результате двух походов войск волжской орды, затем вернул Владимир при помощи Ногая и даже смог нанести ордынцам первое на северо-востоке поражение в 1285 году, но в 1293 году сначала он, а в 1300 году и сам Ногай был свергнут Тохтой (разорено Киевское княжество, Ногай пал от руки русского воина), занявшим перед этим сарайский престол при помощи Ногая. Часть знати из южнорусских земель перешла на службу к Даниилу Александровичу московскому как последнему союзнику Дмитрия Александровича (ум.1294).
Восстание против монголов в Твери
В первые годы XIV века Московское княжество резко расширило свою территорию на весь бассейн Москвы-реки, претендовало на Новгород и поддерживалось митрополитом Петром и Ордой. В период с 1304 по 1327 год все три тверских князя были держателями ярлыка (и все трое погибли в Орде). В этот период им удавалось силой утвердить своих наместников в Новгороде, разбить москвичей в Бортеневской битве, убить московского князя в ставке хана. Но политика тверских князей потерпела крах, когда Тверь была разгромлена ордынцами в союзе с москвичами и суздальцами в 1328 году. В то же время, это была последняя силовая смена великого князя Ордой. Получивший в 1332 году ярлык Иван I Калита — князь Москвы, — добился права собирать «выход» со всех северо-восточных русских княжеств и Новгорода (в XIV веке размер выхода равнялся рублю с двух сох. «Московский выход» составлял 5—7 тыс. руб. серебром, «новгородский выход» — 1,5 тыс. рублей). Одновременно закончилась эпоха баскачества, что обычно объясняется неоднократными «вечевыми» выступлениями в русских городах (в Ростове — 1289 и 1320, в Твери — 1293 и 1327).
Период великого княжения московских Даниловичей
Широкую известность получило свидетельство летописца «и была тишина великая на 40 лет» (от разгрома Твери в 1328 году до первого похода Ольгерда на Москву в 1368 году). Действительно, ордынские войска не действовали в этот период против держателей ярлыка, но многократно вторгались на территорию других русских княжеств: в 1333 году вместе с москвичами — в Новгородскую землю, отказавшуюся платить дань в повышенном размере и впервые в истории принявшую литовского князя, в 1334 году вместе с Дмитрием Брянским — против Ивана Александровича Смоленского, в 1340 году во главе с Товлубием — снова против Ивана Смоленского, вступившего в союз с Гедимином и отказавшегося платить дань Орде, в 1342 году с Ярославом Александровичем князем Пронским против Ивана Ивановича Коротопола. Кроме этого, войска великого княжения во главе с Семёном Гордым ходили против Новгородской республики в 1341 году и против Смоленского княжества в 1351 году.
«Куликовская битва», Адольф Ивон, 1850 год
С 1359 года в Золотой Орде началась «великая замятня» — частая смена ханов, боровшихся друг с другом за власть и правивших одновременно в разных частях Орды. Западная её часть оказалась под контролем темника Мамая, который правил от имени марионеточных ханов и около 1370 года вышел на лидирующие позиции в Орде. Тогда же в условиях борьбы Москвы против Твери и Вильно Мамай занял ярко выраженную пролитовскую позицию. Ольгерд возобновил выплаты дани Мамаю с южнорусских земель, в то время как Дмитрий Иванович московский прекратил выплаты (с 1374 года). Это стало одной из причин переориентации князей спорных между Вильно и великим владимирским княжением территорий на Москву.
В 1378 году Дмитрий разгромил карательное ордынское войско на реке Воже, после чего ставший с помощью среднеазиатского правителя Тимура ханом в восточной части Орды Тохтамыш начал наступление на Мамая. В 1380 году Мамай в союзе с новым литовским князем Ягайло выступил против Дмитрия, но Дмитрий вывел войска за Оку и разбил татар до подхода литовцев в Куликовской битве (литовцы и рязанцы напали на возвращающиеся войска, захватили добычу и пленных). Это помогло Тохтамышу восстановить единство Золотой Орды, а в 1382 году ему удалось сжечь Москву и заставить Дмитрия возобновить выплаты дани включая долг с 1380 года, но в обмен московским князьям было отдано великое княжение владимирское в наследственное владение, при этом Тверь с Кашином выделялись в отдельное великое княжество.
После поражения Тохтамыша от Тимура в 1391—1396 годах выплата дани прекратилась до возвращения на золотоордынский престол сыновей Тохтамыша (1412). В 1408 году Едигею не удалось взять Москву (в частности, тверской князь Иван Михайлович не выполнил приказ Едигея «быть на Москву» с артиллерией) и восстановить выплату дани, удалось лишь взять с Василия откуп 3 тыс. руб. вместо долга за прошедшие со свержения Тохтамыша годы.
В начале борьбы за власть между потомками Дмитрия Донского его внук (и внук великого князя литовского Витовта) апеллировал к воле хана, занявшего престол при поддержке Витовта. В то же время верховную власть Витовта признавали Москва, Тверь, Рязань и Пронск.
В середине XV века монгольские отряды провели несколько опустошительных военных походов (Улуг-Мухаммед: 1439, 1445; Сеид-Ахмет: 1449, 1450, 1451, 1455, 1459; сын Кичи-Мухаммеда Махмуд 1460), достигли частных успехов (после поражения в 1445 году Василий Тёмный попал в плен к татарам, заплатил большой выкуп и отдал некоторые русские города им в кормление, что стало одним из пунктов обвинения его другими князьями, захватившими и ослепившими Василия).
Свержение монголо-татарского ига
Иван III разрывает ханскую грамоту
Великий князь московский Иван III в 1472 году разбил татар, отказался уплачивать дань хану, вступил в переговоры с Крымом. Согласно традиционной российской историографии, после безуспешного похода хана Большой Орды Ахмата и так называемого «Стояния на Угре» в 1480 году монголо-татарское иго было полностью устранено. Обретение политической независимости от Орды наряду с распространением влияния Москвы на Казанское ханство (1487) сыграло роль в последующем переходе под власть Москвы части земель, находившихся под властью Великого княжества Литовского.
1 мая 1497 года возле Мозыря в селе Скрыгалов перекопскими татарами был убит и обезглавлен митрополит Макарий, который направлялся в киевский Софийский собор.
В 1500 году началась московско-литовская война. Московские войска заняли входившую в состав Великого княжества Литовского Чернигово-Северскую землю и разбили литовские силы на реке Ведроше. После этого великий князь литовский Александр Казимирович стал активно побуждать Ших-Ахмета выступить против Москвы.
Иван III направил к «князю» Тевекелю (сыну Темира, второму в то время после хана человеку в Орде) послание, прося о посредничестве в переговорах с Ших-Ахметом. Как писал позже Тевекель Александру Казимировичу, великий князь изъявил готовность признать свою зависимость от хана: «ратаи и холоп его буду». Можно сомневаться в точности передачи слов Ивана Тевекелем, но сама готовность формально признать зависимость, видимо, действительно имела место.
Разумеется, Иван III не собирался добровольно восстанавливать отношения зависимости: одновременно с посольством Лихорева в Крым был отправлен посол Алексей Заболоцкий с наказом поднять Менгли-Гирея в поход на Большую Орду для нанесения ей решающего удара.
В 1502 году войска Большой Орды были разгромлены Крымским ханством. Только по договору 1518 года[уточнить] окончательно упразднялись должности даруг московского князя Большой Орде, которая на это время фактически прекратила своё существование.
А дарагам и пошлинам даражским иным пошлинам никак не быти…
В то же время ряд исследователей полагает, что зависимость Москвы от Орды продолжалась и после 1480 года. Так, по мнению Дональда Островски, выплата дани хоть и сократилась в семь раз, но не прекратилась, а остальные изменения коснулись лишь чеканки монет. Обвинение в пассивности по отношению к Орде, выдвинутое Ивану III в «Послании на Угру» архиепископом Вассианом, он считает свидетельством того, что современники не видели качественных изменений в положении Великого княжества Московского. Чарльз Гальперин ни до, ни после стояния на Угре не видит в источниках прямых свидетельств того, что власть Чингизидов на Руси отрицалась. Как указывает Булат Рахимзянов, современники не воспринимали «Стояние на Угре» 1480 года как завершение монгольского владычества. Так, в завещании Ивана III и грамотах его сыновей Василия и Юрия (1504 г.) упоминается уплата дани Орде; есть сведения о подобных выплатах и при Василии III и Иване Грозном. До середины XVI века татарская знать была убеждена в том, что «вся страна от их границ на север и запад, до города Москвы, не выключая и самой Москвы, принадлежит им».
Военные победы над монголо-татарами
Во время монгольского нашествия на Русь в 1238 году монголы не дошли 200 км до Новгорода и прошли в 30 км восточнее Смоленска. Из городов, находившихся на пути монголов и не взятых ими, в летописях прямо назван только волынский Кременец.
Первая полевая победа Руси над монголами произошла во время первого похода Куремсы на Волынь (1254, по датировке ГВЛ 1255 год), когда он безуспешно осаждал Кременец. Во время осады Кременца монголы отказались помочь князю Изяславу завладеть Галичем, он сделал это самостоятельно, но вскоре был разбит войском во главе с Романом Даниловичем, при отправке которого Даниил сказал: «Если сами будут татары, да не придёт ужас с сердце ваше». Во время второго похода Куремсы на Волынь, закончившегося безуспешной осадой Луцка (1255, по датировке ГВЛ 1259 год), против татаро-монгол была послана дружина Василька Волынского с приказом «бить татар и брать их в плен». Монгольский авангард подходил к Владимиру Волынскому, но после боя у стен города отступил. За фактически проигранную военную кампанию против князя Даниила Романовича Куремса был отстранён от управления войском и заменён темником Бурундаем, который вынудил Даниила посылать войска против Литвы и Польши и разрушить приграничные крепости. Бурундаю удалось восстановить власть Орды над Галицкой Русью. Тем не менее, в летописях не содержится сведений о других поездках галицко-волынских князей в Орду, кроме первой поездки Даниила в 1245 году.
В 1285 году ордынцы во главе с царевичем Елтораем разорили мордовские земли, Муром, Рязань и направились во Владимирское княжество вместе с войском Андрея Александровича, претендовавшего на великокняжеский престол. Дмитрий Александрович собрал войско и выступил против них. Далее летопись сообщает, что Дмитрий пленил часть бояр Андрея, «царевича прогнал».
В исторической литературе установилось мнение, что первую победу в полевом сражении русские одержали над ордынцами лишь в 1378 году на реке Воже. В действительности же победа «в поле» была вырвана полками старшего «Александровича» — великого князя Дмитрия — почти на сто лет — раньше. Удивительно живучими оказываются для нас порой традиционные оценки
В 1301 году первый московский князь Даниил Александрович победил ордынцев под Переяславлем-Рязанским. Следствием этого похода стало пленение Даниилом рязанского князя Константина Романовича, впоследствии убитого в московской тюрьме сыном Даниила Юрием, и присоединение Коломны к Московскому княжеству, что положило начало его территориальному росту.
Победа Михаила Тверского над татарами
В 1317 году Юрий Данилович Московский вместе с войском Кавгадыя пришёл из Орды, но был разбит Михаилом Тверским, жена Юрия Кончака (сестра хана Золотой Орды Узбека) попала в плен и впоследствии погибла, а Михаил был убит в Орде.
В 1362 году состоялась битва между русско-литовским войском Ольгерда и объединённым войском ханов Перекопской, Крымской и Ямбалуцкой орд. Закончилась победой русско-литовских сил. В результате было освобождено Подолье, а впоследствии Киевщина.
В 1365 и 1367 годах состоялись соответственно сражение у Шишевского леса, выигранное рязанцами, и битва на Пьяне, выигранная суздальцами.
В 1370 суздальцы удачно вмешались в борьбу за власть в Орде (на средней Волге), а в 1376 московские войска взяли откуп с ордынских наместников средней Волги и посадили там русских таможенников.
Битва на Воже произошла 11 августа 1378 года. Войско Мамая под командованием мурзы Бегича направлялось на Москву, было встречено Дмитрием Ивановичем на рязанской земле и разгромлено.
Куликовская битва в 1380 году произошла, как и предыдущие, в период «великой замятни» в Орде. Русские войска под предводительством князя владимирского и московского Дмитрия Ивановича Донского разбили войска темника беклярбека Мамая, что привело к новой консолидации Орды под властью Тохтамыша и восстановлению зависимости от Орды земель великого княжения Владимирского. В 1848 году на Красном Холме, где располагалась ставка Мамая, был установлен памятник.
В 1472 году татары были разбиты Иваном III под Алексиным, в 1480 году не допущена их переправа через Угру («Стояние на Угре»). Традиционно второе событие считается решающим в деле свержения монголо-татарского ига, однако, согласно современным исследованиям, таковым было сражение под Алексином.
Значение ига в истории Руси
В настоящее время у учёных нет единого мнения о роли ига в истории Руси. Большинство исследователей считают, что его итогами для русских земель были разрушения и упадок. Апологеты этой точки зрения подчёркивают, что иго отбросило русские княжества назад в своём развитии и стало главной причиной отставания России от стран Запада. Советские историки отмечали, что иго явилось тормозом для роста производительных сил Руси, находившихся на более высоком социально-экономическом уровне по сравнению с производительными силами монголо-татар, законсервировало на долгое время натуральный характер хозяйства. Эти исследователи (например, советский академик Б. А. Рыбаков) отмечают на Руси в период ига упадок строительства из камня и исчезновение сложных ремёсел, таких как производство стеклянных украшений, перегородчатой эмали, черни, зерни, полихромной поливной керамики. «Русь была отброшена назад на несколько столетий, и в те века, когда цеховая промышленность Запада переходила к эпохе первоначального накопления, русская ремесленная промышленность должна была вторично проходить часть того исторического пути, который был проделан до Батыя».
Другие исследователи, в частности, выдающийся российский историк Н. М. Карамзин, считают, что татаро-монгольское иго сыграло важнейшую роль в эволюции русской государственности. Помимо этого, он также указал на Орду как на очевидную причину возвышения Московского княжества. Вслед за ним другой видный русский учёный-историк В. О. Ключевский также полагал, что Орда предотвратила изнурительные, братоубийственные междоусобные войны на Руси: «монгольское иго при крайней бедственности для русского народа было суровой школой, в которой выковывались Московская государственность и русское самодержавие: школой, в которой русская нация осознавала себя как таковая и приобрела черты характера, облегчавшие ей последующую борьбу за существование».
Сторонники идеологии евразийства (Г. В. Вернадский, П. Н. Савицкий и др.), не отрицая крайней жестокости монгольского господства, переосмыслили его последствия в позитивном ключе. Монгольскую империю они рассматривали как геополитическую предшественницу Российской империи. Позднее схожие взгляды, только в более радикальном варианте, развивал Л. Н. Гумилёв.
